Ферзь – одинокая фигура

– Эти дети, Владя, – вообще особая тема. Но предлагаю не забегать слишком вперед. Давай сначала определимся вот с чем: когда сложился комплекс вины, мучивший жертв? Могло ли это случиться в недавнем прошлом, в этом году? Так, чтобы они чувствовали раскаяние за недавно совершенный поступок?

– Нет.

– Почему?

– У Катерины и Березина, в их судьбах есть ряд общих черт. И все эти черты приходят из прошлого.

Дим отчеркивает нижнюю часть доски, надписывает ее «Прошлое», делит на половины: «Катерина» и «Иван».

– Итак, что же интересного мы знаем об их прошлом? Начнем с Катерины – тут тебе и маркер в руки.

Я записываю тезисы и поясняю.

– Во-первых, мужчины. Катерина избегает их. Если вступает в отношения, то они выходят конфликтными, ссоры имеют проективный характер: Катерина старается перекладывать вину на мужчин. Иными словами, она идет по сценарию неосознанного избегания отношений.

– Ты говоришь о ней в настоящем времени.

– Да… Не заметил. Во-вторых, дети. Катерина любила детей, хотела и умела работать с ними, была, по словам коллег, великолепным педагогом. Однако собственных детей она страшилась так же, как и прочных отношений. В частности, секс с женатым мужчиной, который наверняка не бросит семью, вполне устраивал Катерину.

– Сильно ли мы ошибемся, если предположим, что мужчин она избегала как раз потому, что не хотела детей?

– Похоже на правду. И третье: прошлое. Петровская тщательно скрывала, где работала с окончания института и до 36-й Киевской школы. Но об этом ее месте работы я знаю две вещи: она получила опыт воспитания детей и по роду службы сталкивалась с пситехниками.

– Откуда знаешь? – спросил друг. Я рассказал о своих визитах в школу и к любовнику Катерины.

– Так. Хорошо-с. Перейдем к Березину. О нем информации побольше, – Дим номерует тезисы на доске. – Раз. Он тоже страшился семьи и детей, как и Петровская. Два. Он также работал неизвестно где, но не в Киеве. Надо полагать, где-то в Западной Украине. Три. Где бы ни работал, но получал там неплохие деньги – по приезду в Киев сразу купил квартиру. Четыре. До той работы Березин был просто интеллигентом, а после стал интеллигентом депрессивным и пьющим. К тому же, начал писать рассказы о несправедливости, страданиях и нелегких судьбах. Следовательно, в тот период с самим Березиным либо с кем-то из близких случилось нечто, что никак не входит в рамки термина «счастливая судьба».

– Пять, – добавляю я. – Березин истребил все, что связывало его с тем периодом. Не осталось ни фото, ни записных книжек, ни…

– Рассказов! – Дим вдруг вскинул руку, я умолк. – Рассказы он писал ДО и писал ПОСЛЕ. Можно предположить, что писал и ВО ВРЕМЯ. Почему же не осталось написанного им за те годы?

– Уничтожил, как и фото, как записные книжки.

– А если он писал о том, что видел? Березин стал участником трагических событий, но сперва не знал, что все окончится грустно. Он снимал и описывал происходящее. А потом, когда дело обернулось трагедией, он постарался забыть все. Для этого сменил город и сжег черновики и фотографии.

– Звучит обоснованно. Только почему он не сжег то фото, которое было на месте смерти?

Дим широко и плотоядно улыбнулся.

– Потому, Владя, что это фото принадлежало не ему! Его принес некто, кто хотел напомнить Березину о его вине! Это и есть тот фактор! Точней, часть его.

– Думаешь, Малахов?

– Видишь ли, Малахов не удивился, когда Сан Дмитрич показал ему карточку с детьми. Не было ни капли интереса (в отличии от фоток Петровской). Этому может быть два объяснения, одно из них таково: Малахов заранее знал, что мы ему покажем эту карточку, а знал он как раз потому, что сам дал ее Березину.

– Но второе объяснение проще: он ничего не знал ни о фото, ни о детях. Только…

– Только зачем-то оговорился, что не видел этих детей ДЕТЬМИ. Зачем?

– Затем, что он мог их видеть уже взрослыми, тут адвокат высказалась вполне логично.

– Владя, Малахову и его адвокату стоит бояться только тех фактов, которые мы сможем доказать. Он оговорился на случай, если мы сможем ДОКАЗАТЬ его знакомство с кем-то с того фото и обвиним во лжесвидетельстве. А значит, в числе его близкого окружения: родственников, друзей, коллег – есть некто, похожий на кого-то с фотографии!

– Гениально, Ватсон! – Воскликнул я с восхищением, лишь отчасти наигранным. Затем задумался. – Постой… Березин чувствует себя виноватым. И раз уж это фото – последнее, на что он смотрит перед смертью, то вина, вероятно, перед кем-то из детей на карточке.

– Логично.

– Мне кажется, так сильно терзаться виной Березин мог только в одном случае: если был виновен в смерти.

– Ну, необязательно прямо виновен…

– Да, может быть, косвенно. Но суть в том: человек с фото, которого, возможно, узнал Малахов, – сейчас мертв.

– Пожалуй. Думаешь, ребенок Малахова?

– Тогда он должен был обзавестись потомством лет в восемнадцать.

– Отчего же, бывает и так в наше бурное время. Впрочем, ты прав, скорее, младший брат.

– Или ребенок близкого друга.

– В любом случае, очень неплохо бы узнать возраст фото. Значит, звоню Сану Дмитричу – узнаю об экспертизе.