Ферзевый гамбит. 1942-1943

Еще засветло, когда стало ясно, что в этот день больше ничего интересного происходить не будет, Ямамото выслал вперед соединение из четырех тяжелых крейсеров и двух эсминцев, которые должны были по его задумке подкрасться к американской базе ночью и обстрелять ее, нанеся максимальный возможный урон за минимальное время. Теоретически можно было бы подловить совершенно не готовые к такому авианосцы и малой кровью поставить точку в затянувшемся сражении.

Имеющие тридцать пять узлов полного хода тяжелые крейсера вполне успевали за длинную — все это происходило южнее экватора, а значит в августе там была зима — ночь пройти около трехсот морских миль и перед рассветом обрушиться на неожидающих такой подлости врагов.

Как это было уже не один раз, не слишком совершенные радарные системы начала сороковых, помочь американцам не смогли, тем более что адмирал Микава вышел к Гуадалканалу с севера все время находясь в тени мелких островов.

Ночной атаки на Соломоновых островах не ждали, считая, что флот японцев еще где-то там далеко, да и сообщения о развернувшейся в соседнем море битве продолжали поступать вот уже три дня. Команды кораблей, находившиеся все это время в повышенной боевой готовности, изрядно устали, чему способствовала и погода: влажная жара выматывала не привычных к такому "белых" людей, снижая концентрацию и подрывая боеспособность. Только этим — а еще полнейшим раздолбайством, общим для армий любой страны — можно объяснить то, что в какой-то момент крейсерская эскадра Микавы была обнаружена, и сигнал тревоги даже был передан в эфир, но никем не был принят.

Так или иначе, японские крейсера сначала обстреляли корабельную стоянку на острове Саво, потопив один эсминец и тяжелый крейсер «Индианаполис» после чего не иначе поверив в свою полную безнаказанность, направились южнее и устроили налет порт Хониара, что на севере острова Гуадалканал. Основных сил флота японский адмирал тут не обнаружил: Нимиц не решился заводить тяжелые корабли в узости меж островов, которые могли стать для него ловушкой, и увел соединение на юго-восток в островам Вануату. Сложно, учитывая сложившееся положение вещей, его за это винить, порой вовремя отступить важнее чем вовремя атаковать, однако такой маневр привел к потели еще двух австралийских тяжелых крейсеров «Австралия» и «Канберра», а также нескольких кораблей поменьше. Часть снарядов ушедших перелетом попали в порт и вызвали большие разрушения и пожары.

Посчитав тут свою работу выполненной, адмирал Микава с чистой совестью лег на обратный курс и без потерь покинул кишащие вражескими кораблями воды. Ни одно повреждение, полученное его крейсерами — в них понятное дело тоже стреляли — не было хоть сколько-нибудь опасным или влияющим на ходовые качества.

Восьмого числа, поняв, что вражеского флота тут нет, Ямамото попытался сходу обрушиться на оставшиеся на Соломоновых островах американские войска. Получилось плохо: учитывая ночную побудку, янки их ждали и сумели дать слаженный отпор, с помощью базовой авиации и оставшихся тут эсминцев, крейсеров и прочей мелочи. В итоге потеряв три десятка самолетов — вернее разменяв их на пару эсминцев — японский адмирал принял решение о возвращении на базу. Понятное дело, что со стратегической точки зрения задача уничтожения всего за полгода восставшего из пепла подобно птице феникс американского Тихоокеанского флота выполнена не была, да и потери оказались неожиданно высоки. С другой точки зрения, лишившись прикрытия из тяжелых кораблей, Соломоновы острова теперь становились легкой добычей для империи восходящего солнца, тем более что баз в восточном полушарии у США оставалось не так много. Взять Вануату, Фиджи, отрезав от американцев Австралию и Новую Зеландию, и можно было не некоторое время перевести дух. А там глядишь и про Алеуты с Аляской подумать можно.

Соединение же под командованием адмирала Нимица, потеряв один тяжелый и один легкий авианосец, и новейший линкор, при том, что еще один тяжелый авианосец был сильно поврежден, вынужденно было спасаться бегством. Конечно, размен кораблей даже один к одному был штатовцем в дальней перспективе выгоден. Их промышленность способна была восполнять потери гораздо оперативнее чем японская, вот только постоянные поражения — а в Европе дела шли тоже отнюдь не блестяще — сильно били по звездно-полосатой стране в политическом плане, выставляя ее практически как колосса на глиняных ногах.