Ферзевый гамбит. 1942-1943

Следящие несколько часов были очень насыщенные. Нужно было как-то перекрыть фронт в четыре километра двадцатью танками и батальоном пехоты, благо получилось установить связь с соседями и что называется "махнуть" роту В-2 на еще один пехотный батальон. А дальше — копать, копать и еще раз копать.

Учитывая местность — сплошные поля с редкими вкраплениями не срубленного леса, хоть сколько-нибудь прочную оборону построить не виделось возможным совершенно, поэтому майор решил укрепляться в Байоле, что на правом фланге позиции и откуда с расстояния в триста метров можно было невозбранно простреливать дорогу. Хоть какие-то деревья и дома давали тут минимальную защиту и маскировку. Позиции сразу готовились для круговой обороны, так как шансы на то, что немцы будут переть буром все время, с одной стороны, были минимальны, а на полноценную линию обороны все равно солдат не хватало.

Один взвод — три танка — вместе с ротой пехоты в качестве прикрытия комбат отправил на другую сторону дороги в небольшой лесок с приказом сидеть максимально тихо и не отсвечивать, при необходимости ударив в тыл немцам, в случае если они развернутся для атаки селения.

Еще один взвод Бийот отправил вперед в качестве передового дозора. Дорога как раз шла немного изгибаясь охватывая селение Ле Файи полукругом, что обеспечивало отличный обзор, а наличие еще одного леска и жилой застройки вдоль параллельной шоссе улицы давало шанс при необходимости отойти на основную позицию.

Все это время по дороге группами по несколько человек шли на юг беженцы. В основном женщины с детьми: старики чаще всего предпочитали оставаться на месте полагаясь на Бога и случай, ну а все мужчины годные для службы были давно призваны. В армию или на производство, что было не менее важно для получающей удар за ударом республики.

Ближе к вечеру на дороге стали появляться отдельно и группами бредущие солдаты в форме французской армии. Таких специально выделенный для этого заградотряд тут же тормозил и после короткого опроса приставлял к земляным работам. Оказалось, что это остатки 81 пехотной дивизии, которая прикрывала переправу через Сенну в районе Эврё. 10 августа их неожиданно атаковали во фланг, куда делась находившаяся там днем ранее 8 колониальная при этом — загадка, штаб дивизии при этом был уничтожен в ходе бомбового удара и, как водится, после этого бравые пехотинцы предпочли дать стрекача. Приятным бонусом стало появление на дороге минометного расчёта вместе со своим непосредственным орудием труда в разобранном виде и запасом мин — не большим, к сожалению. Артиллеристы, в отличие от пехотинцев, некоторые из которых бежали, бросив даже личное оружие, за что в общем-то по военному времени полагалось ставить к стенке, сумели в суматохе бегства сохранить максимум возможного и были рады присоединиться хоть к какой-нибудь организованной группе.

Время до темноты прошло в тревожном ожидании, однако враг так и не появился. Майор даже было подумал, что где-то там в штабе ошиблись, и на самом деле ничего особо страшного не произошло — мысль о том, что немцы могли переправиться на левый берег Сены доставляла почти физическую боль — однако вышедший на связь полковник Розе сообщил, что ушедшая на запад часть полка в короткой стычке разгромила передовые части немецкого танкового корпуса, после чего приказал держать позицию самостоятельно, без расчёта на какие-либо подкрепления. Остальные же два танковых батальона останутся в Конш-ан-Уш и будут держать важный перекресток дорог.

Перед закатом на небе вновь появился немецкий самолет, на это раз разведывательная "рама". Уже то, что немцы позволяют себе летать во французском тылу как у себя дома наводило на грустные мысли, появление же такого специфического самолета, крайне нелюбимого всеми фронтовиками, вообще позволяло делать вывод об отсутствии в округе французских истребителей.

Ночь прошла на удивление спокойно. Поток беженцев практически иссяк, позиции были вчерне подготовлены и тщательно замаскированы, поэтому Поль Бийот скомандовал своим людям отбой. Следующий день обещал быть очень длинным.

"Веселье" началось сразу после завтрака: на дороге со стороны Эврё в клубах поднимаемой с дороги были показалась вражеская техника. Первым бодро катили мотоциклисты — совершенно отбитые парни, видимо просто не знающие слово "страх" — за ними, метрах в ста пятидесяти следовали два "ганомага" с пехотой в кузове и какой-то пушечный колесный бронеавтомобиль. Последний явно для придания легкой передовой группе хоть какого-то "веса".

— Лейтенант Шерро, — зажав тангенту бросил в эфир командир батальона.

— Лейтенант Шерро на связи, — через несколько секунд отозвался командир передового "засадного" взвода.

— Пропускай их сюда, лейтенант. Разберемся. А сам не высовывайся.

— Принял.