Фестех глазами изнутри

На следующий день, влекомые красочным рассказом деканов о поистине райской жизни в одном из коллективных хозяйств Подмосковья, к нам приехало человек сорок, с бору по сосенке кое-как собранные по общагам.
Ситуация, правда, за это время успела измениться кардинально. «Прорубив» расклад, работники кухни стали готовить еду из числа реальных тридцати едоков, каковые, отобедав и поддавшись на уговоры Председателя, таки отбыли в поля. Предварительно, конечно, тщательно замаскировав и попрятав все лишние одеяла и матрасы. Так что картина глазам приехавших предстала удручающая: выскобленные до блеска миски и котлы в столовой и голые панцирные сетки в спальных помещениях…
С диким криком кляня богатую фантазию деканов Каменца и Ткаченко, сорок человек бесполезно покрутили носами в поисках чего бы покушать и выпить — и уехали обратно в Долгопрудный.

В это время на кухню вестовой таки донес сообщение о том, что личный состав как минимум удвоится.

Поэтому когда на следующий день декан Ткаченко явился с повторной инспекцией — глазам его открылась все та же идиллическая картина уровня «сельский час». Всё так же, тяжело икая, выходил из столовки обожравшийся Шура, все так же спал на горе матрасов будущий писатель — разве что теперь он лежал кверху распухшим до синевы ухом, последствием веселой игры молодых оболтусов в «войнушку» путем метания друг в друга собранных корнеплодов…
А потом опять приехало сорок человек из Долгопы, и опять, кляня и матерясь, не нашли ничего…

Вы прочли Легенду о том, как деканы Каменец и Ткаченко воочию наблюдали физическое явление «Вынужденные затухающие колебания в противофазе», и что из этого вышло. Я же и говорю — начинается всё вроде с физики, а заканчивается…

А потом я тоже уехал. Гревшийся на неярком сентябрьском солнышке руководитель процесса подполковник Марков, завидев нас с Максом на собранных вещах, велел нам не идти через дверь, а вылезти в окно. Свое пожелание он обосновал с воистину армейской логикой — мол, если мы выходим через дверь, то вроде как покидаем расположение с его ведома, и он вроде как виноват. А если через окно — то чистой воды «самоход», и он тут уже не при делах абсолютно. Исполнив волю «полкана», мы обошли барак, тепло попрощались с ним и остающимися мужиками — и тихонечко побрели в сторону остановки рейсового автобуса. На « Метал –лику» и AC/DC…

Декан Ткаченко, кстати, свое слово сдержал и, несмотря на значительное недовыполнение плана по валовому продукту, деньги нам выписали, причем на реально бывших в колхозе и исходя из числа «осиленных» ими дней. И это была Справедливость.

А потом… а потом гремела «Металлика», сотрясая всю землю от Тушина и до самых дальних уголков страны. Впервые к нам пожаловала группа, реально находившаяся на самом «топе» и «пике», и пятьсот тысяч человек были тому лучшими свидетелями…

Они приедут еще раз. Спустя почти шестнадцать лет, всё еще живые, хотя и в состоянии «дряхлый памятник самим себе». Шестнадцать… боже, боже. А, это я уже писал. Значит, склероз.