Фестиваль

Дождь уже закончился. Мокрые блестящие стены Дворца моряков выглядели как свежесодранная крокодиловая кожа. Те, кто еще сам стоял на ногах, проветривался на свежем воздухе под бдительным оком вышибалы. Все пространство на ступеньках и прилегающей территории пестрело коричневыми обрубками окурков. Некоторые из них лениво дымились.

Обхватив Лилю за талию, Макс спустился вниз по ступенькам, сгибаясь под тяжестью ее тела. За размытой кучей песка ожидали несколько таксистов.

Макс подошел к старым зеленым жигулям, которые стояли с самого краю, и не спрашивая, опустил Лилю на заднее сиденье. Она порывалась что-то сказать, но язык, как и тело, не слушались ее.

Шофер, пожилой седой мужчина в вытертой до ткани кожаной кепке понимающе склонил голову. Видно, подобное его не слишком удивило. Он молча бросил окурок, со скрипом закрутил окно и завел машину.

— Куда едем, шеф? — спросил он Макса, устало откинувшегося на заднем сидении.

Макс медленно назвал адрес.

— Пятнадцать дашь? — спросил шофер, и, удостоверился, что клиент кивнул, выжал сцепление.

Тем временем. Лили открыла покрасневшие глаза и непонимающе уставилась в окно. Покачиваясь, как в кино, там проплывали вылизанные дождем улицы ночного Калининграда. Фонари, протыкая темноту, горели через один. По пустынным тротуарам нечетко печатая шаги пробирались единичные прохожие. Видимо полагая, что вокруг сплошные непроходимые джунгли они тщательно огибали только им одним видимые препятствия. Поскольку ребята из патрульно-постовой службы не считали себя членами племени алкалосиус из низовий Амазонки, то и смотрели на непрошенных гостей глазами конкистадоров.

Лиля повернулась к Максу и положила свою руку на его.

— Куда же мы едем? К тебе на работу? — умудрилась произнести она заплетающимся языком.

— Да, уже скоро. Потерпи немножко.

— Я уже знаешь сколько терплю! С самого начала!

Она заурчала, как кошка во время течки и пододвинулась к нему поближе.

Макс взглянул в окно. Они уже и в самом деле почти приехали. Через квартал возвышалось старое немецкое здание, частично закрываемое лысыми кронами деревьев.

Он достал из пиджака деньги и положил их в углубление позади ручки переключения скоростей, заполненное отвертками и ржавыми гайками.

Шофер одобрительно кивнул и тут же деньги исчезли в его необъятной китайской куртке-пуховике.

В этот же момент тонкая и проворная рука Лили скользнула ему под ремень брюк и очень быстро очутилась в самом низу, двигая пальчиками и отыскивая необходимый ей предмет.

Она была еще достаточно пьяна, к тому же ее укачало, но все равно, ее округлившийся рот выражал полнейшее недоумение.

Повинуясь скорее порыву, чем разуму, Макс залепил ей пощечину и с отвращением выдернул холодную руку из трусов.

Водитель даже не повернул головы. Его рука потянулась к автомагнитоле и повысила громкость вдвое. Казалось, ему все равно, что происходит — деньги то, в кармане.

Лиля пыталась что-то выкрикнуть, отбиваясь и пробуя выбраться из опытных рук Макса, зажимавших ее тело и рот.

Попросив шофера остановиться, Макс вытряхнул девушку из машина. Едва захлопнулась дверь, жигуленок рванулся и моментально исчез из вида.

Ей удалось выскользнуть из замка. Она упала, поднялась, и, набрав в легкие воздуха, громко закашлялась. Готовые слететь с ее уст слова забулькали в горле, словно пузыри водолаза, потерявшего надежду выплыть на поверхность.

Ее красивые восточные глаза смотрели нагло и вызывающе. Они не метались из стороны в сторону, как у подростка, застигнутого врасплох с «Плейбоем». Узкие зрачки, как будто, исчезли совсем, ресницы трепетали от безудержного гнева.

— Я вспомнила, где я тебя видела!!! Да!!! Проклятый извращенец!.. — слова, наконец, нашли свой естественным выход и смешиваясь со слюной, с пеной выходили изо рта.

Макс подлетел к ней так быстро, что она не смогла разглядеть последовательности его действий. В глаза, рот и нос ударила сильная струя режущего газа, мгновенно обжегшая лицо и легкие.

Волна удушья, как теплая колючая вата обложила ее со всех сторон, вдобавок она не могла пошевелить ни рукой ни ногой.

Лиля повалилась на асфальт, с еле слышимым хрипом, вырывающимся из горла. Повалилась, как подпиленный телеграфные столб — быстро и тихо.

Макс спрятал баллончик с паралитическим газом в карман, вытер со лба несколько капель пота и осмотрелся, недовольно хмуря брови. Осечка. Если вдруг они выйдут на шофера, тому будет, что вспомнить. Хотя, вряд ли он откроет рот. Обычная их позиция — ничего не видел, ничего не слышал. Себе дешевле. Но девчонка дала! Надо будет впредь вести себя повнимательнее.

Глава 11

Василий перескочил через широкий овраг, наполненный гниющими ветками и листьями. Где-то в его глубине журчал тоненький ручеек, своим звуком напоминающий неисправный унитаз. Темное здание магазина, высвечиваемое тускло-желтым фонарным светом находилось справа. Заставленное деревянной громоздкой тарой, оно скорее было похоже на овощебазу начала восьмидесятых.