Фестиваль

– Так вот, – Флюсов продолжил: – «Как же ты смог стать депутатом?» – спрашивает преподаватель медицинского вуза, по-прежнему офигевая. Он ей объясняет в том плане, что «Помните, Марь Иванна, вы сразу мне сказали, что я – дурак и поэтому должен во всем вслушаться вас. Другие мальчишки курили, безобразничали, прогуливали уроки, а я – нет. Потому что вы мне тогда говорили: “Не кури, не хулигань, не прогуливай”. Когда я закончил школу – пошел на завод, а там мужики каждый день пьют водку, выносят с завода ворованные детали и дебоширят в ближайшей пивной с последующим попаданием в вытрезвитель. Я же честно работал, был трезвенником, активистом и дружинником, в результате чего начал расти по служебной лестнице. Потом меня приняли в партию, выдвинули в партком, а затем и в депутаты Верховного Совета РСФСР. Ну а оттуда попасть в депутаты Госдумы – вопрос чисто технический». В общем, решил дебил-депутат все тетенькины проблемы за пять минут, куда-то звякнул, шмякнул – и все дела. Потом долго благодарил свою бывшую учительницу, тряс ее натруженную руку, а напоследок сказал ей фразу, от которой тетенька чуть не упала в обморок: «Трудное детство никогда не кончается». Вот и все. – Флюсов отвернулся к окну.

– Начало было смешным – просто супер, а конец грустный, – подытожил Вандурин.

Слушателям захотелось поспорить, но подошедший поэт Грушевский строго предупредил:

– Хватит трепаться. Все наверх. Через три минуты начинаем.

Услышав, что скоро «в бой», Мондратьев занервничал:

– Милая девушка, я не знаю, что вы делаете в Театре эстрады, но если вы меня подождете после концерта, я вам открою многие тайны эстрадного искусства. Вкупе с…

– Вкупе – не надо!

– Да как вам заблагорассудится. Только учтите, что без «вкупе» удовлетворение от общения достигается не полностью, в том смысле, что не до конца. Нет, я имею в виду, что финал достигается в любом случае, просто он иногда бывает не таким, о каком мечталось сначала. Я доходчиво поясняю?

– Да-да. Хорошо, только….

– Никаких «только», «если», «может быть»… – скороговоркой сказал Сергей Львович уже почти на ходу. – Все закончится в двадцать два ноль-ноль плюс-минус десять минут. Я буду ждать вас у служебного входа.

Раненой газелью литератор метнулся к лестнице, и его мясистые ляжки замелькали в ее пролетах со сказочной быстротой.

Наверху за кулисами толпился известный народ: писатели – Лион Измайлов, Лев Новоженов, Леонид Французов, артисты разговорного жанра, несколько певичек, а также знакомые, знакомые знакомых, чьи-то приятели, любовницы и прочий разнообразный театральный сброд. Единственный, кто заслуживал здесь хоть какого-то внимания, был завсегдатай театральных представлений – колдун Кулебякин.

Сергей, выяснив, что «работает» ближе к концу вечера, не преминул поприветствовать старого знакомого:

– Здорово, Кулебякин!

Колдун был явно не в духе:

– Ну что за страна такая – кругом одни придурки!

– Что случилось? Что так взволновало вас, натуру спокойную и гармоничную?

– Я умею играть на гармони, когда у меня хорошее настроение, а тут… Пришел посмеяться на веселую тусовку, а меня не пускают на сцену.

– И правильно делают. На сцене люди работают, а веселятся, в зале.

– Я как раз хотел совместить два этих понятия, но получил от директора Корна отказ. – У Кулебякина сжались кулаки.

– Это и понятно, – съязвил Флюсов, – Валерий Григорьевич не любит авангардистских идей.

– Плевать мне на то, что он любит! У меня нет вопросов ни к правительству, ни к Администрации Президента – они там все слабоумные. А к Корну есть. Потеря директорского поста его так страшит, что он начал судорожно воровать. Воруя, он стал нервничать, а результаты его нервного перенапряжения почему-то должны сказываться на мне.

– А что вообще новенького в мире искусства? – спросил Флюсов. – Вы, гражданин Кулебякин, должны быть в курсе. Например, не далее как на прошлой неделе я лицезрел вас в концертной студии «Останкино», где вы объясняли одному мэтру телевидения, как надо правильно снимать музыкальные программы.

– А телевизионщики никогда не понимали, что такое настоящее искусство. Не понимали, что его появление всегда связано с конфронтацией между поколениями. Негодяи… – Кулебякин в замешательстве стал шарить по своим бездонным карманам. Ничего там не обнаружив, он строго попросил:

– Дай закурить!

– Пожалуйста. – Флюсов любезно протянул только что открытую пачку «Винстона».

Колдун приблизил ее к глазам, злорадно усмехнулся, а затем бросил в полиэтиленовый пакет, который держал в руке.

– До свидания! – Он попрощался и, резко повернувшись на каблуках, побежал к выходу.

– Ну вот, теперь надо идти в буфет за сигаретами, – вздохнул Сергей. – Ладно, заодно кофейку попью.