Фетиш

Джимми держался рядом с Энди, когда они входили в дом и поднимались по лестнице на третий этаж — лифта здесь не было.

Мать Эда оказалась парализованной. Они сразу же заметили ее в забитом полицейскими холле третьего этажа. Она сидела в старом инвалидном кресле и, размахивая белыми трясущимися руками, орала на молодого полицейского, который тщетно пытался успокоить ее. Она выглядела слишком старой для женщины, не достигшей пятидесяти. Толстый слой небрежного макияжа был особенно заметен в складках ее изможденного лица. Энди оценил ее вызывающе красные губы и ногти, открытый топ, который едва прикрывал грудь. Из-под пледа выглядывали мясистые обрубки ампутированных ног.

Миссис Браун, казалось, совершенно не смущал ее полураздетый вид, точно так же, как не обеспокоил и не напугал приход полиции. Разве что разозлил. Визгливым раздраженным голосом она громко ругалась, выкрикивала угрозы. Пузатый мужчина с седой шевелюрой и носом, похожим на гнилой помидор, покровительственно держал ее за плечи. Это был интендант дома Джордж Фоулер, которому было далеко за шестьдесят. Флинн догадывался, что Джордж, вероятно, расширил с помощью миссис Браун круг своих обязанностей дежурного по дому, и только удивлялся, чем могла удерживать возле себя женатого человека столь непривлекательная особа, к тому же еще калека.

Энди с напарником оставили их и направились по коридору к квартире восемнадцать, сопровождаемые воплями миссис Браун, которая кричала им вслед: «Он ничего не сделал!»

Эксперт-криминалист в латексных перчатках затаскивал в квартиру аппаратуру. Энди и Джимми проследовали за ним. Квартира номер восемнадцать представляла собой зловонную конуру с двумя спальнями, маленькой ванной и совмещенной гостиной-кухней. Стены и мебель были пропитаны острым запахом дыма и алкоголя. Только в одной комнате Энди насчитал пять пепельниц, полных окурков. Повсюду царил беспорядок. В гостиной громоздились кипы пыльных газет и журналов.

На полу валялись бутылки. Башня из потрепанных книг-однодневок достигала уровня глаз Энди. Библиотека сплошь состояла из любовных романов и дешевой фантастики. Два дивана с тощими матрасами казались трухлявыми.

Энди представил себе жизнь Эда. Годами таскал он для мамочки продукты, замороженные обеды, пиво и лекарства. Купал ее, переодевал, переворачивал в постели. Его единственным укромным уголком была комната за закрытой дверью.

Черный кот проводил их равнодушным взглядом. Его желтые глаза сверкали в тусклом свете. Джимми заметил кота и поманил к себе.

— Привет, маленький Люцифер…

Кот зашипел на него и скользнул мимо.

Энди заметил три большие корзины, полные пустых бутылок из-под пива и ликера. Он подумал, что в доме Кассандры, наверное, так же воняет после его запоя.

— Гляди-ка! Знакомое лицо, — сказал Джимми, показывая на фотографию в рамке.

Это был черно-белый снимок молодой женщины, но даже с густым макияжем и старомодной прической сходство было несомненным.

Макейди.

Когда-то миссис Браун была красавицей — блондинка со светлыми глазами и идеальным носом. Любые сомнения по поводу похищения Макейди тотчас испарились.

Энди ясно представил себе всю картину.

Эд Браун был помешан на своей матери.

Пол в его спальне был приподнят дюймов на шесть. По этой ли причине Эд выбрал себе именно эту комнату? Очевидно, что мать не могла без посторонней помощи войти к сыну. Его комната являла собой разительный контраст с остальными помещениями квартиры и сияла чистотой. Здесь стояли рабочий стол с лампой, пустая корзина для мусора, кровать, на стенах висели полки. Здесь не было разбросанной одежды и бумаг, каждая вещь лежала на своем месте.

Запах дыма был едва уловим. Но вместо него в комнате витали странные ароматы, которые раздражали нос.

Фотограф установил аппаратуру и приготовился снимать пространство под кроватью. Когда отдернули покрывало, яркий свет ламп выхватил аккуратно расставленную коллекцию туфель.

Девять непарных туфель на высоких каблуках. Шпильки.

Девять.

Энди узнал две — красную из искусственной змеиной кожи, которая, похоже, принадлежала Роксанне Шерман, и лакированную черную с тонкой пряжкой на щиколотке, принадлежавшую Кэтрин Гербер.

— Кто-нибудь нашел пропавшие инструменты? — спросил он офицера, стоявшего за дверью.

— Пока нет. Ищут. Здесь столько всякого хлама…

— Он должен держать их чистыми, — сказал Энди. — Поищите какой-нибудь пакет или коробку. Мы пока осмотрим комнату.

Офицер кивнул и передал приказ по цепочке.

Энди сомневался, что им удастся найти инструменты для вскрытия. Эд вряд ли расправлялся с жертвами здесь — это было место, где он предавался воспоминаниям, фантазиям. Инструменты он наверняка таскал с собой.

Фотограф направил вспышку на деревянные полки, которые крепились скобами к стене слева от кровати. На полках стояло несколько книжек и безделушек и рядом лежала запечатанная в прозрачный пластиковый пакет коробка из-под обуви.

— Откройте коробку, — велел Джимми.