Фетишист. История Джерри Брудоса, «обувного маньяка»

– Мой папа убил троих… то есть нет, пятерых женщин.

Десофи, Миллер и Стовал ничего не сказали, и Меган продолжила болтать.

– Я не очень люблю полицейских – они пришли и забрали моего папу и посадили его в то ужасное место. А вы полицейские?

Десофи кивнула.

– А этот дядя был среди тех, кто арестовал моего папу? – спросила она, указывая на Джима Стовала.

Стовал медленно кивнул.

Судя по всему, мать и бабушка с дедом не стеснялись обсуждать детали дела при Меган.

– У моего папы голова больная, – сообщила девочка доверительным тоном. – Он заболел, когда был еще маленький, потом болел всю жизнь, а теперь так сильно болеет, что уже не поправится. Мама говорит, что нам надо сменить фамилию.

Меган запросто беседовала с Десофи всю дорогу до дома приемной семьи, Джефферсонов.

– Знаете, мой брат еще слишком маленький, чтобы рассказывать ему, что папа сделал!

Девочка сказала, что знает много секретов, которые обязательно расскажет в другой раз.

Но не рассказала. При следующей встрече, когда детективы попытались разговорить ее, она отрезала:

– Я все секреты забыла.

Могла ли Меган действительно что-то знать, так и осталось тайной – скорее всего, она просто подслушала обрывки разговоров взрослых. Она не узнала ни одну из жертв по фотографиям и расхохоталась во все горло, когда Десофи спросила ее, не надевал ли ее папа шутки ради женские туфли.

– Папа в женских туфлях? – заливалась девочка, словно сама мысль об этом была смехотворной.

В конце концов Джим Стовал пришел к выводу, что никакой ценной информации у Меган нет. Кроме того, ему не хотелось подвергать малышку детальному допросу касательно преступлений ее отца. Ее и без того ожидала нелегкая жизнь.

Дарси Брудос была потрясена до глубины души, когда узнала, что ее детей передали в приемную семью. Она пригласила адвокатов из Салема Чарльза Берта и Ричарда Сейдемана представлять ее интересы. Дарси не понимала, почему у нее отобрали детей.

Рано утром седьмого августа причина стала ясна. Ричард Сейдеман позвонил Дарси и сказал, что она обвиняется в убийстве первой степени – точнее, в соучастии в убийстве Карен Спринкер.

– Предъявление обвинения состоится через полчаса.

Ждать пришлось не полчаса, а целых четыре, и из зала суда Дарси вышла под шум толпы и вспышки фотокамер. Репортеры в своих заметках описывали ее как «холодную», «спокойную» и «уверенную». На самом деле она была просто оглушена и ни на что не реагировала. Несколько недель в тюрьме она провела, словно под наркозом. Это было самое страшное… то самое, что ждало ее в конце… и чего она не представляла себе даже в худших кошмарах.

Дальнейший ход событий был предсказуем. Чтобы доказать вину Дарси Брудос в пособничестве мужу при убийстве Карен Спринкер, следовало заново поднять дело самого Брудоса. Предъявить суду все улики, все жуткие доказательства его вины. Какое бы решение ни приняли присяжные, оно станет важным прецедентом для правосудия.

Процесс начался в сентябре 1969 года.

Судья Слопер, председательствовавший на слушаниях по Джерри Брудосу, взял самоотвод, и процесс вел судья Хей. Стороны представляли лучшие специалисты по уголовному праву в округе Марион. Со стороны штата Орегон, Гэри Д. Гортмейкер – высокий, уверенный в себе, с преждевременной сединой в идеально подстриженной шевелюре – практически никогда не проигрывавший в суде. Со стороны защиты Чарли Берт – приземистый, слегка прихрамывавший в результате перенесенного в детстве полиомиелита, цепкий. Природную доброту Берт успешно скрывал под маской ворчливости. Обоим было слегка за сорок.

Зал суда вмещал сто двадцать пять зрителей, а по утрам перед зданием их скапливались сотни. Все стремились отвоевать себе место. Перед входом посетителей тщательно обыскивали: в адрес Дарси Брудос неоднократно поступали угрозы.

Те, кому посчастливилось усесться на скамью, уже оттуда не двигались. Они пялились на Дарси Брудос и театральным шепотом комментировали, она, мол, не похожа на убийцу. И правда, в белой блузке и темном костюме, с коротко подстриженными темными волосами, она выглядела очень молоденькой и очень напуганной. Она заметно похудела с тех пор, как арестовали Джерри. Килограммы, с которыми она безуспешно боролась уже несколько лет, слетели за четыре месяца без всяких усилий.

Ей было всего двадцать четыре. Она слышала, как люди шепчутся у нее за спиной. Слышала приглушенные смешки и мерный гул разговоров; людям как будто казалось, что она глухая.

– Если кто-нибудь умрет, сталкивай его и занимай место. Я ничего не хочу пропустить.

Дарси увидела женщину на последнем месяце беременности и невольно задумалась о том, как ей, должно быть, неудобно сидеть на твердой скамье. И тут женщина сказала:

– Очень надеюсь родить в выходные, чтобы в понедельник вернуться сюда…

Она увидела вооруженных охранников, стоявших, прислонившись к стене, и с ужасом осознала, что они нужны, чтобы защитить ее от нападения тех, кто уже вынес ей смертный приговор.