Читаем Фетишист. История Джерри Брудоса, «обувного маньяка» полностью

Если бы не его фетиши и фантазии, не навязчивое увлечение смертью, Джерри Брудос мог бы – на воле – сколотить себе на компьютерах состояние.

Однако главным для него стали убийства. Для обычного человека убийца – он и есть убийца. Для криминолога существует множество градаций насилия и убийств. Люди убивают ради финансовой выгоды. Из ревности. Из мести или из страха, или в стремлении получить свой кусок мрачной славы. Но убийца похоти, садистический убийца, серийный убийца – это отдельная порода.

Маленький Джерри Брудос, пятилетний мальчик, нашедший на свалке пару женских туфель, начавший с мелких правонарушений и совершивший через тридцать лет серийные убийства, вписывается в большинство критериев, определяющих убийцу похоти. Его это, кстати, очень возмущает. Он неоднократно грозил засудить одну орегонскую газету за то, что там его назвали «убийцей похоти». «Я убийца, да, – написал он. – Но я не убийца похоти». В чем тут дело – в его гордости? Или в семантике? (Брудос отозвал свою жалобу, когда ему напомнили о заключении психиатра.)

Поскольку количество таких убийств с начала 1960-х стало возрастать с весьма настораживающей скоростью, Отдел поведенческих исследований ФБР продолжает исследовать и изучать их.

В те черные годы, когда крупный мужчина с застенчивой дружелюбной улыбкой реализовывал свои тайные фантазии, термина, определяющего его психопатологию, еще не существовало. Определение «серийный убийца» появится позднее. В 1960-х пресса ставила таких преступников в один ряд с теми, кто убивал большое количество жертв – «массовыми убийцами». Однако веснушчатый гигант был не массовым убийцей – как и Альберт Ди Сальво, «Бостонский душитель», совершавший свои преступления за три тысячи миль от него и пятью годами позднее. Точно так же не был массовым убийцей Джек-потрошитель, охотившийся по ночам за проститутками на узких улочках лондонского квартала красных фонарей.

Все они были серийными убийцами – теми, кто убивает по одной жертве за раз и продолжает так долгое время, кто не остановится, пока не будет арестован или не состарится и умрет.

Как далеко в криминальной истории мы можем проследить серийных убийц? Возможно, до самого ее начала. Боб Ресслер из Отдела поведенческих исследований ФБР выдвинул предположение, что оборотни из старинных сказок на самом деле были не волками-мутантами, а серийными убийцами. Ведь люди порой бывают кровожаднее любого оборотня.

К 1988 году термин «серийный убийца» применялся повсюду, а сами «убийцы по номерам» стали излюбленной темой ток-шок и головной болью для правоохранительных органов по всей Америке. Люди, которые выслеживают и убивают, и ждут… а потом выслеживают, убивают и ждут снова.

Джерри Брудос был одним из них. Двадцать лет назад этот мужчина с круглым бледным лицом охотился на свободе, опасный и смертоносный. Тогда, в 1968-м, он опередил свое время. И никто долго не знал, что он бродит поблизости, высматривая новых жертв.

Даже когда его арестовали, для него трудно было подобрать классификацию. Сейчас дело Джерома Брудоса используется криминологами, детективами, профессорами, психологами и психиатрами как классический пример серийного убийцы. Множество специалистов стремится попасть к Брудосу и побеседовать с ним, чтобы попытаться разгадать его кровавые тайны. Он ведь не просто серийный убийца – он убийца похоти.

Худший из худших.

Специальные агенты Рой Хейзелвуд и Джон Дуглас составили общий профиль такого типа убийцы в своем исследовании «Убийца похоти».

Джером Генри Брудос точно подходит под него.

В целом так называемые убийства похоти совершают личности двух типов: организованного несоциального и дезорганизованного асоциального (порой свойства обоих типов могут сочетаться в одном человеке). Джерри Брудос вписывается в параметры первого типа. По Хейзелвуду и Дугласу, организованный несоциальный убийца – это человек, которого нисколько не волнует благополучие других, он заботится только о себе. Другие люди интересуют его только в том смысле, удовлетворяют они его потребности или нет. Хотя люди ему не нравятся, он не старается их избегать. Скорее, он демонстрирует окружающему миру свой дружелюбный фасад. Это позволяет ему манипулировать другими и добиваться своих целей. Он достаточно хитер и хорошо планирует.

Убийца, мотивированный похотью, живет в своих фантазиях. Брудос, к примеру, рисовал у себя в голове картины своего «логова убийцы», где он будет держать похищенных женщин, пытать их, а потом замораживать их трупы. Он рано увлекся порнографией, которую использовал для совершенствования своих фантазий. Психиатры наблюдают у убийц похоти заметное снижение самооценки. Брудос тоже пытался защититься от реальности, погружаясь в вымышленный мир. Там женщины, которые его отвергли, находились в его власти.

Первый случай, когда Брудоса отвергла женщина, очень легко определить: это была его собственная мать, которая его не любила и которой он никак не мог угодить.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Айвазовский
Айвазовский

Иван Константинович Айвазовский — всемирно известный маринист, представитель «золотого века» отечественной культуры, один из немногих художников России, снискавший громкую мировую славу. Автор около шести тысяч произведений, участник более ста двадцати выставок, кавалер многих российских и иностранных орденов, он находил время и для обширной общественной, просветительской, благотворительной деятельности. Путешествия по странам Западной Европы, поездки в Турцию и на Кавказ стали важными вехами его творческого пути, но все же вдохновение он черпал прежде всего в родной Феодосии. Творческие замыслы, вдохновение, душевный отдых и стремление к новым свершениям даровало ему Черное море, которому он посвятил свой талант. Две стихии — морская и живописная — воспринимались им нераздельно, как неизменный исток творчества, сопутствовали его жизненному пути, его разочарованиям и успехам, бурям и штилям, сопровождая стремление истинного художника — служить Искусству и Отечеству.

Екатерина Александровна Скоробогачева , Екатерина Скоробогачева , Лев Арнольдович Вагнер , Надежда Семеновна Григорович , Юлия Игоревна Андреева

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / Документальное
Третий звонок
Третий звонок

В этой книге Михаил Козаков рассказывает о крутом повороте судьбы – своем переезде в Тель-Авив, о работе и жизни там, о возвращении в Россию…Израиль подарил незабываемый творческий опыт – играть на сцене и ставить спектакли на иврите. Там же актер преподавал в театральной студии Нисона Натива, создал «Русскую антрепризу Михаила Козакова» и, конечно, вел дневники.«Работа – это лекарство от всех бед. Я отдыхать не очень умею, не знаю, как это делается, но я сам выбрал себе такой путь». Когда он вернулся на родину, сбылись мечты сыграть шекспировских Шейлока и Лира, снять новые телефильмы, поставить театральные и музыкально-поэтические спектакли.Книга «Третий звонок» не подведение итогов: «После третьего звонка для меня начинается момент истины: я выхожу на сцену…»В 2011 году Михаила Козакова не стало. Но его размышления и воспоминания всегда будут жить на страницах автобиографической книги.

Карина Саркисьянц , Михаил Михайлович Козаков

Биографии и Мемуары / Театр / Психология / Образование и наука / Документальное