Февраль Водяного

"С неба льет дождь, все вокруг мокрое, костра не разведешь. Взять полушубок, чтобы быстро укрыться им после купания? Если водяной примет жертву и простит меня, надо будет суметь выбраться из воды и согреться". Прихватить пневмонию мне совсем не улыбалось. Ну, а если из воды мне выбраться не суждено, тогда полушубок мне точно никогда не понадобится и пусть его забирает случайный прохожий. Подумывал я и о полотенце, и об обуви, в которую можно быстро вскочить на берегу. Попросить у кого из соседей валенки?

Но больше всего меня страшила мысль о стылой февральской воде, в которую мне предстояло погрузить свое изнеженное тело. Надо было подготовиться. Я решительно отправился в ванную, включил холодный душ, разделся и, зажмурив глаза, прыгнул под ледяную струю. Тело обдало холодом, как обожгло. Дыхание разом застыло в груди, мышцы сковало, а голова, казалось, загудела, грозя развалиться на части. После секунды невероятного ужаса я смог вдохнуть. Оказалось — ничего страшного. Просто холодно, аж ноги сводит. Я переключился на горячую воду и отогрелся.

Можно даже сказать, что я почувствовал себя восхитительно. Еще ощущалась в теле некоторая дрожь, еще тело не успело забыть первого прикосновения холода, а я уже чувствовал прилив сил. Настроение разом резко улучшилось. Я смог! Пусть невесть какое геройство — встать под холодную струю, но я на это решился. И никаких видений, никаких неприятных неожиданностей. Значит, я на правильном пути.

Двадцать девятого февраля я вышел к берегу реки возле места жительства водяного. Тоне я оставил дома записку, извещающую том, что я собрался почтить водяного очистительным купанием. С собой я взял нательный крестик на золотой цепочке. Уже много лет я его не носил, но рассудил, что лучшей жертвы хозяину реки и не представишь.

Ноги скользили на раскисшей грязи и я, плюнув на все, разулся. Идти было все так же скользко, но этот жест придал мне решительности. Холодный ветер приветствовал меня своими порывами, пригибая голые ветви деревьев. Разом окоченевшие ноги вроде даже и холода не чувствовали. Я скинул полушубок на чудом уцелевший островок снега и быстро разделся. На куске войлока, который я положил возле самой воды, сиротливой горкой возвышалось мое белье. Ботинки стояли рядом. Я повернул их носками в сторону берега и решительно шагнул в воду. Шаг, второй — холод свел все тело, но я, подогреваемый мыслями о скором решении своей судьбы, плюхнулся в воду пузом, погрузившись с головой.

Свои ощущения я передать не смогу. На меня как будто уронили бетонную плиту, одновременно стегнув электрическим разрядом. За секунду я еще успел разглядеть то ли комок водорослей, то ли зеленую бороду под огромными желтыми кругами, а в следующее мгновения я вихрем выскочил из воды и я, встав на войлок, принялся лихорадочно растираться, приплясывая. Как ни странно, мерзли у меня только ноги. Не помогли ни теплые носки, ни попытки, одевшись, пробежаться по берегу. Я лишь упал пару раз, перемазав полушубок в грязи до полной невозможности использования в людных местах.

Полушубок по городу я нес под мышкой. Разгоряченный купанием организм в нем, собственно, совершенно не нуждался. Мне было тепло, даже жарко — в двух теплых футболках и свитере — только вот ноги мерзли. Ввалившись в свою квартиру, я первым делом налил себе горячую ванну. Только там, наконец, мне удалось отогреть застывшие ноги. Вернувшаяся с работы Антонина нашла меня в кресле, блаженствующего перед телевизором. Идти на съемную квартиру совершенно не хотелось.

— Игорь, что с тобой случилось!? — крик жены вывел меня из созерцания голубого экрана.

Мне-то казалось, что не случилось ровным счетом ничего. Голова не болела, слабости я не ощущал. Разве что — лень обуяла. Но мне так хорошо было в кресле, так не хотелось подниматься…

Зеркало отразило мое лицо — изможденное, с горячечным блеском глаз, с неизвестно откуда взявшимися морщинами. Я повернул голову из стороны в сторону, и комната поплыла у меня перед глазами. Прижавшись к стенке я сделал шаг к креслу, другой — и Тоня подхватила меня, помогая добраться до стоящего в центре комнаты кресла.

— Игорь, ты в реку лазил, что ли? У тебя температура, ты весь горишь.

— Зато голова не болит, — радостно сообщил я и моя половина глянула на меня с жалостью.

Потом приезжала скорая помощь, соседи несли меня на руках вниз, стены подъезда казались необычно яркими, как будто их только что отремонтировали, а потолок кареты скорой помощи нависал надо мной, давя на грудь и я все просил его приподнять…

После в моей памяти смешались беспрерывные уколы, белизна потолка и халатов медперсонала и лишь когда эту белизну проредил собою зеленовато-серый пиджак, я сконцентрировался. Над воротом пиджака я разглядел знакомое загорелое лицо с аккуратно подстриженными волосами. Виталий!

— Можете говорить, Игорь Сергеевич? Я Вас утомлять не стану, скажите лишь, что Вы увидели там, под водой?