Февраль

Я-то, положим, это одно, а вот мадам Фальконе тактичностью не отличалась никогда. Вспомним так же, что она едва ли не трепетала перед неуловимым Февралем, и готова был говорить о нём денно и нощно. Она же первая высказала предположение, что мсье Февраль вполне может скрываться под маской одного из постояльцев отеля «Коффин», и, быть может, сидит сейчас вместе с нами вот за этим столом…

Помнится, я уже говорила про слепого котёнка, который ничего не соображает до тех пор, пока его не ткнут носом куда нужно? Вынуждена повториться. Как только Соколица выдвинула эту гипотезу, я вспомнила одну из фраз Селины, оброненную вскользь: «Наверняка я его очарую, да? Я всё волновалась, что он не обратит внимания на такую, как я, но теперь, когда я буду так красива…»

На такую, как я, сказала эта бедная девушка. Мой мозг начал лихорадочно соображать, цепляться за обрывки слов, воспоминаний. Какую – такую? Она была молода и хороша собой, значит, не во внешности дело. А в чём? Кроме разницы в социальном положении на ум не шло ничего. На «такую, как я», простую горничную! Стало быть, он состоятелен, богат. Возможно, даже с титулом. Кто-то из постояльцев отеля?

Я обвела быстрым взглядом всех тех, кто сидел за столом, слева направо, и пришла к неутешительным выводам. Каждый первый, господи боже, каждый первый!

Ватрушкин? Вполне. Он был полноват, как я уже говорила, но эта полнота его совершенно не портила, а то и некоего шарма добавляла!

Арсен? Куда более вероятно. Он без титула, и не уверена, на счёт сказочного богатства, но он известный журналист и персона публичная. Вполне.

Гринберг? Ещё более вероятно, вероятнее даже, чем оба русских вместе взятые. Про Гринберга неизвестно ничего (я и имени-то его до сих пор не знала), ничего, кроме того, что он из очень богатой еврейской семьи.

Габриель Гранье? Тут и говорить нечего: да, да, и ещё раз да! При условии, конечно, что ему мало одной Габриэллы.

Томас Хэдин? Вот, пожалуй, единственное: «нет». Но и то, по слишком глупой и сентиментальной причине – я никогда бы не поверила, что Томас окажется способным изменить своей жене. Слишком уж он её любил, на мой взгляд. А если отбросить сантименты в сторону – то, увы, да, и он тоже. Томас был состоятелен, Томас был симпатичен, Томас был обходителен и умён. Мог ли между ними с Селиной завязаться роман? О, да.

Я посмотрела на пустовавшие стулья, и задумалась о тех, кто не почтил нас сегодня своим присутствием по тем или иным причинам. Эрик Гарденберг? Сомнительно. Ему около шестидесяти, но ведь кое-кто из девушек предпочитает мужчин постарше, не так ли? К тому же, вчера я сама легкомысленно говорила, что практически готова поддаться на его чары… Он был, действительно, очень милым и галантным и знал, как подобрать ключик к женскому сердцу. Ещё бы, с таким-то опытом за плечами!

Доктор Эрикссон? Тоже сомнительно. Вчера он зарекомендовал себя как отвратительнейшего типа, с полнейшим отсутствием манер. Влюбиться в такого человека? О, нет, вряд ли. С трудом представлялось, что он вообще способен на какие-то чувства, кроме язвительной надменности! И уж тем более – на чувства добрые. Но я, знаете ли, слишком много детективов прочитала в своей жизни, чтобы раньше времени списывать вредного шведа со счетов. В конечном итоге виноватым оказывается тот, на кого подумал бы в последнюю очередь!

Вот, как Лассард, например. Это уж точно – твёрдое, категорическое «нет»! Селина вчера отзывалась о нём не самым лестным образом и хихикала в кулачок, когда я высказала своё удивление по поводу его любвеобильности. Да, она говорила, что похотливый венгр пытался и к ней приставать, но Селину его ухаживания ничуть не польстили, судя по её тону. Нет, явно не его она имела в виду.

С другой стороны, а с чего я взяла, что возлюбленный Селины и есть убийца?! Я совсем как наша французская полиция – отыскала паспорт любовника мадемуазель Реньян, и решила свалить все грехи на бедного Поля Февраля! Который, может статься, и не был ни в чём виноват. Подумаешь, исчез? Мало, что ли, мужчин бесследно исчезают поутру? И, разумеется, они никогда его не найдут – тут Томас прав. И даже не потому, что парня хладнокровно убили, нет, не обязательно. Просто, если у него есть хоть толика здравого смысла, хоть сотая его часть – он никогда, ни за что и ни при каких обстоятельствах и близко не подойдёт к месту, где убили его подругу. Почему? Я вам охотно объясню, если вы не знаете, как работает полиция.

Им всё равно, понимаете? Они не станут слушать. Для них всё очевидно, мир поделен на чёрное и белое. Правда, в их случае, помимо чёрного и белого существует ещё Святая Библия, под названием статистика раскрываемых преступлений. А заветы эти надо соблюдать, и соблюдать ревностно, иначе можно получить нагоняй от начальства и остаться без должности, а это нехорошо.