Фиалки из Ниццы

Так что свидание с Окуджавой не состоялось. Почти так же как у героя его романа, Николая Петровича Опочинина, готовившегося к свиданию с Бонапартом, но так и не встретившего его. А жаль. Мне очень хотелось рассказать поэту про синий троллейбус в ночной Шибуе. А сейчас дела не поправишь. Окуджавы нет. А Шибуя по-прежнему горит звездным костром и в ночном баре поют его песни.

Говорит Москва!

В Сочи перед входом в санаторий «Актер» жена представила меня невысокому худощавому человеку в хорошо скроенном летнем костюме.

— Знакомься. Юрий Борисович Левитан.

Это был тот самый диктор Левитан, который в войну своим раскатистым торжественно-громовым голосом читал по радио на всю страну приказы и объявлял салюты. Я был тогда ребенком, и мне казалось, что где-то за черной тарелкой репродуктора, висевшей на стене, вещает гигант. Сейчас я смотрел на Левитана, и мне не верилось, что в этом тщедушном теле скрывается такой голос, голос-оркестр. И я сказал ему:

— Ну пожалуйста, Юрий Борисович, сделайте одолжение, скажите мне хоть на ухо: говорит Москва!

Левитан дотянулся до моего уха и негромко сказал:

— Говорит Москва! Приказ Верховного Главнокомандующего…

Считается, что чудес не бывает. Все бывает… Я на секунду вернулся в детство.

Левитан рассказал такой случай. Однажды он ехал на своей «Волге» и где-то на перекрестке нарушил правила. Подошел милиционер и потребовал документы. Левитан открыл дверцу машины и воскликнул:

— Слава советской милиции!

Лицо милиционера вытянулось, ноги приросли к земле. Он отдал честь и еще долго испуганно смотрел вслед отъезжавшей машине.

Бессонница

Однажды я пожаловался другу-врачу на бессоницу. Плохо сплю, рано просыпаюсь. Врач курил трубку и усмехался.

— А я сплю хорошо, настолько хорошо, что засыпаю в самое неподходящее время. Но три случая были особенными.

Друг затянулся, выпустил колечко дыма и начал рассказ.

— Первый случай такой. Не поверишь, я заснул в зубоврачебном кресле. Работала бормашина, врачиха сверлила зуб, а я спал. Окончив сверлить, врачиха сказала:

— Ну и нервы у вас!

Я ответил:

— Зато зубы плохие.

Второй случай еще интереснее. В брежневское время кто-то донес на меня. Ну, известное дело, вызвали на Лубянку, на беседу. Тогда это у них называлось профилактикой. Следователь что-то говорит, а я впадаю в дрему. Видя, что я молчу, следователь взрывается:

— Ну что, будем в молчанку играть или как?

Потом, видя, что я сплю, растолкал меня, удивился и подписал пропуск на выход.

А третий случай почти как у Горчакова, лицейского приятеля Пушкина, который, по свидетельству Пушкина, «уснул… Ершовой на грудях». Похожая история была у меня с молодой сестрой из моего отделения. Все меня домогалась. А если женщина просит, как ей отказать? В тот день после дежурства я очень устал. Говорю ей:

— Ложись на меня и делай, что тебе нужно, а я пока отдохну.

Проснулся и вижу: лежит рядом довольная, улыбается. Я спрашиваю:

— Ну как, все в порядке?

— В порядке, — отвечает.

Ну а потом мы еще вместе поспали. Вот… А ты говоришь бессонница.

Ботинки доктора Мартинса

Я летел в очередной раз в Америку, в университет Линкольна, где я работаю месяца два в году. Спросил у внучки:

— Ну что тебе привезти для полного счастья?

— Знаешь, дед, купи мне в Америке ботинки доктора Мартинса.

— А что это за ботинки?

— Ну такие, на толстой подошве, модные. Там в магазинах всякий знает.

И дала свой размер.

Маршак писал, что «то, что требует дочка, должно быть исполнено. Точка». А то, что требует внучка? Тоже ведь запятую не поставишь. Надо исполнить.

Работая в университете, я отвлекся от задания и вспомнил о нем перед отъездом. Надо было спешить. Стал спрашивать у знакомых сотрудников, наведался в соседний обувной магазин. «Ботинки доктора Мартинса?» — все недоуменно разводили руками. Включил в работу внимательных секретарш. Они не были молоды и, видимо, модой не интересовались. Спросил у молодых аспиранток. Никто не знает. «Может быть, эти чертовы ботинки известны только в Европе, а в Америке о них и не слышали?» — думал я.

Между тем слух о том, что я ищу ботинки доктора Мартинса, распространился по университетскому кампусу. И вот накануне отъезда у меня в комнате раздался звонок. Звонил какой-то химик.

— Говорит доктор Мартинс. Я слышал, что вам зачем-то понадобились мои ботинки. Учтите — у меня большой размер…

И все-таки ботинки я купил. Знакомая пианистка с факультета музыки отвезла меня в какой-то далекий супермаркет, где они продавались. Это был чудовищный гибрид солдатских ботинок и футбольных бутсов. Стоили двести долларов. Но с модой не поспоришь.

Спортивная жизнь

Случилось это давно. Ко мне пришли два дипломника, два широкоплечих парня, перворазрядники по плаванию. Один из них сказал:

— Вы, профессор, много работаете. Вам необходимо заняться спортом, ходить в бассейн. Принесите фотокарточку, и мы оформим вам пропуск в бассейн «Чайка» около Парка культуры. При входе скажете, что занимаетесь в группе «актив». Там все сплошь профессора, такие же начинающие, как вы.