Фиалки на снегу

— Вы дебютируете этой весной независимо от того, вернется ваш брат или нет, — непреклонно заявил Джон. — Моей матери никогда не приходилось воспитывать дочь, и она с удовольствием примет вас под свое крылышко. Ну, разумеется, прежде чем вы выйдете в свет, вам придется усвоить некоторые правила поведения.

— Чихать я хотела на приличия. — Изабель оскорбили покровительственные нотки в голосе герцога.

— Ах, мисс Монтгомери, — покачал головой Джон. — Я уже слышу зловещий стук черного камня, падающего на ваши весы. С другой стороны, я заработал белый камешек.

— Вы? Белый камень? — повторила Изабель: ее голос прямо-таки источал сарказм. — И позвольте узнать, за что?

— За то, что даю советы сомневающимся, — сообщил ей Джон, — и наставляю невежественных.

— Наставляете невежественных? — Изабель задохнулась от возмущения. — Ваша светлость, не мешало бы вам присмотреться к себе. Ваши манеры…

— Осторожнее, мисс Монтгомери, — предупредил он.

— А что вы сделаете? — с вызовом проговорила она. — Откажетесь оплатить мой выход в свет?

Джон усмехнулся:

— А ведь вам только этого и хочется, верно?

Изабель вздернула нос и отвернулась. Вечерний холод заставил ее зябко передернуть плечами, о чем она тут же пожалела.

— Вы замерзли? — спросил герцог.

Девушка покачала головой, не глядя на него.

Джон снял плащ и укутал в него девушку, задержав руки на ее плечах чуть дольше, чем это было нужно. О господи, как трудно ей было находиться наедине с этим человеком! Раньше она никогда не оставалась одна с мужчиной…

— Благодарю вас, ваша светлость, — смущенно пробормотала Изабель. Она опять покраснела, но надеялась, что в темноте герцог ничего не заметит.

— Отчего вы краснеете?

Изабель готова была провалиться сквозь землю. Она мучительно подыскивала тему для разговора — и, как ей показалось, нашла:

— Ночь холодна. Вы уверены, что не замерзнете?

Джон покачал головой:

— В этой ночи все еще чувствуется дуновение лета.

— Лета? — повторила Изабель, недоверчиво взглянув на своего собеседника. Боже — он улыбался, и его лицо было близко, так близко, что она могла коснуться его губ, поцеловать его…

— В это время в моих шотландских владениях снега, должно быть, уже по пояс, — говорил между тем герцог.

Представив себе это, Изабель невольно зябко передернула плечами и подумала о том, что пора сменить тему. В конце концов, сколько можно обсуждать погоду?

— Сегодня День святого Фомы, — коротко сказала она.

— Святого Фомы? — Джон улыбнулся; его развеселила эта мысль. — Вы религиозны, мисс Монтгомери?

Изабель кивнула.

— Хотя я и посещаю воскресные службы только тогда, когда туда не ходит моя мачеха с сестрами, я все же надеюсь обрести место на небесах, чтобы увидеть мою умершую мать. Я верую, что господу наши поступки и помыслы важнее, чем количество прослушанных литургий.

— Я полагаю, что для меня приготовлено тепленькое местечко кое-где еще, — заметил Джон.

Изабель улыбнулась его словам. Говорить с этим человеком оказалось вовсе не так сложно, как ей подумалось вначале.

— Сегодня двадцать первое декабря, — заметил Джон. — Осталось всего несколько дней до шотландского праздника Хогманэй.

— Хогманэй? Что это?

— Шотландский Новый год.

— Вы, я вижу, любите Шотландию, — заметила Изабель.

— Самый древний мой титул — шотландский.

— Какой же?

Джон подмигнул ей:

— Граф Безбожный, разумеется!

Изабель рассмеялась нежным, мелодичным смехом, так похожим на звуки ее флейты.

— Взгляните на небо, — проговорил герцог.

Она подняла глаза к небу, озаренному светом луны и звезд.

— В преддверии Нового года эти звезды всякий раз возвращаются на одно и то же место, — заговорил Джон. — Они всегда напоминали мне коней, которые после долгой и трудной скачки возвращаются в свои стойла.

— Я раньше никогда не задумывалась о звездах. Просто смотрела на них издали, — призналась Изабель. — Они кажутся мне безмолвными стражами, хранящими нас.

— Посмотрите на юг, — указал ей Джон. — Вон тот красноватый огонек — это Бетельгейзе. Далекая и прекрасная планета. А над ней — Сириус. Самая яркая звезда в небе.

— Я люблю ночь, — проговорила Изабель. — Иногда по ночам я сижу здесь одна и играю на флейте.

— Посмотрите на небо вон там… обернитесь.

Изабель повернулась и взглянула на небо за его плечом.

— Это Полярная звезда, звезда Севера, которая всегда остается на одном месте и указывает путникам и мореплавателям дорогу, — прошептал герцог ей в самое ухо.

Изабель взглянула на него. Его лицо, его губы были так близко… она знала, что он собирается ее поцеловать, — и знала, что позволит ему это.

Когда их губы соприкоснулись, Изабель закрыла глаза. Его губы были теплыми и нежными, а аромат вереска, шедший от него, опьянял девушку…

— От вас пахнет фиалками, — прошептал Джон. Звук его голоса разрушил чары. — И мне кажется, что сегодня я подарил очаровательной английской фиалке ее первый поцелуй.

Его слова удивили Изабель. Положим, если верить пророчеству Гизелы, принц будет думать, что она прекраснее, чем фиалки на снегу… но Джон Сен-Жермен никакой не принц, он известный светский повеса! И как только Изабель позволила ему!..