Фианэль Отважная. Книга 1

— Пошли пожалуй поужинаем, — внезапно почувствовав зверский голод, первая предложила я, — а после, посидим, как бывало прежде: ты с кубком доброго вина, я с кружкой дымящегося, ароматного чая.

— Отличная идея госпожа, — с превеликим удовольствием, поддержал меня дядюшка. Затем, отступая в сторону и вежливым жестом пропуская вперёд, он посоветовал, — А пока госпожа, если ты конечно не против, ступай, немного отдохни, переоденься и приходи в столовую. А я за это время, успею всё приготовить.

— О каком отдыхе идёт речь? — я непонимающе уставилась на своего наставника. — И после чего собственно? После небольшой вылазки в лес? Дядюшка, ну не конфузь ты меня, пожалуйста! Сам ведь говорил, что после одиннадцати лет тренировок, я стала выносливая, сильная, смелая и быстрая, словно снежный барс.

— А я от своих слов не отказываюсь, ты действительно такая и есть. — Со всей серьёзностью, заверил меня он. — Просто… Я привык заботиться о тебе, госпожа, с раннего детства. Вот, хм-м, потому порой и забываюсь.

— Мне кажется, — я кинула на него косой взгляд, — в глубине души, ты всегда будешь считать что я — ребёнок.

— Это не так, — непривычно беззащитно улыбнувшись, возразил дядюшка, — Ведь я отнюдь не глуп, госпожа и прекрасно понимаю, что маленькая, славная девочка Фианэль, осталась, увы, в прошлом. А в настоящем, ей на смену пришла светлая ярлинка Фианэль, правительница Края Медвежьих Полян: действительно взрослая, самостоятельная девушка.

— Дядюшка, ты как будто жалеешь о том, что твоя воспитанница выросла, — укоризненно поджав губы, заметила я.

— С одной стороны жалею, с другой доволен, — лишь на миг, призадумавшись, откровенно признал он. — Но, наверное, так должно быть, если дитя воспитывалось при твоём непосредственном участии: радуя первыми успехами и огорчая первыми неудачами.

— Нет, дядюшка, никакая я не взрослая, — устыдившись своего поведения, возразила я.

— Иначе не обижалась бы, когда обо мне проявляют заботу.

— Госпожа ещё не совсем освоилась со своей новой ролью в жизни, вот потому и получаются изредка накладки, — деликатно обошёл скользкую тему, мой наставник. — И вообще, — он выразительно похлопал себя по впалому животу, — Пора по моему вспомнить о запланированном ужине, вине и горячем чае. А этот ни к чему не ведущий разговор, давай, наверное, прекратим.

— Ой, верно! Ужин! — спохватилась я и больше без лишних слов, поспешно припустила к башне, преодолевая извилистое тело речушки Змейки, где стремительным прыжком, а где и по граниту миниатюрных мостов. Очутившись у подножия утёса, я вихрем пронеслась по его ступенькам, затем ворвалась в прихожую, откуда брала начало лестница из малахита, спиралью опоясывающая всю башню: в мгновение ока преодолела её четыре этажа, остановилась же лишь на пятом. Перед дверью, на красном дереве которой, рукой искусного мастера были вырезаны весело плещущиеся в воде, красавицы-дриады и полукруглая, вычурная над ними надпись на скэнди, гласящая — Озёрный Чертог! Отворив дверь, я вошла и очутилась в обособленном мирке горного озерка: с берегом из серо-зелёной гальки и полого вздымающимися вокруг него, скалами, поросшими ярко-изумрудным мхом. Сверху, с небесной синевы якобы отсутствующего потолка, ещё ласково улыбалось солнышко, высвечивавшее в прозрачной водичке, каждый, даже мельчайший камень. Порой, правда, ненадолго, его закрывали облака, похожие на стада пасущихся, тонкорунных овец. В ночное время, всё это соответственно менялось на звёзды и луну. Подивившись в очередной раз магическому таланту своей мамы, создавшей эту, да и не только эту красоту в башне, я, шустро раздевшись, подбежала к воде, для начала потрогав её пальцами ног. Брр! Она оказалась буквально ледяной, а значит, следовало попросить госпожу Магию, управляющую многими процессами в нашем хозяйстве, её основательно подогреть. Для чего надо было произнести обычную, короткую фразу:- Сделай, пожалуйста, потеплее! Спустя минуту, повторно проверив температуру и найдя оную приемлемой, я без единого всплеска нырнула, и, переплыв озерце, вынырнула уже на противоположном берегу. Дальнейшее моё купание, наверное, напоминало шумное барахтанье крупной рыбы на речных перекатах. Вдоволь нарезвившись, я походила по гальке, обсыхая, под лучами медленно угасающего, уже вечернего солнца, а потом, одевшись, отправилась к себе в спальню. Сменив там замшевые: курточку, штаны и сапожки на мягкое, шерстяное платье, дымчато-серого цвета и тапочки с опушкой из беличьих хвостов, я поспешила на этаж выше, в столовую.

Дядюшка, поджидая меня, выставил, блюда: с ветчиной, кровяной колбасой, сыром, копчёной рыбой, зелёными салатами: рецепты приготовления которых, из лесных трав и кореньев, он знал в изобилии, а также с нарезанным кусками хлебом, поставляемым нам в числе прочего, крестьянами Края Медвежьих Полян и тарелки с разогретым супом, сваренным ещё тётей. Разумеется, присутствовала на столе и запылённая бутылка старого вина, вместе с парующим по соседству чайником.