Фидель. Футбол. Фолкленды: латиноамериканский дневник

— Помню, я как-то попал на военный парад в Лиме, — вспоминал в разговоре со мной посол Квасов. — Часа три шла бронетехника нашего производства, а над площадью пролетали «Су» и вертолёты фирмы Миля. Известно, что целая группа аргентинских лётчиков проходила обучение в Перу. Перуанцы намеревались передать Аргентине наши самолёты, но, очевидно, не успели.

Так ли уж и не успели? Откуда же тогда в былинах о советских «Су» на базе Сан-Хулиан всегда мелькала любопытная деталь: на самолётах были опознавательные знаки именно Перу? Может, посол Квасов, с которым мы говорили на 10-летие войны, чего-то не знал или чего-то недоговаривал? И вот к 25-летию войны в этой истории с перуанскими самолётами в Аргентине все точки над «i» наконец расставили откровения Аурелио Кроветто. Ныне это генерал перуанских ВВС, а тогда рядовой офицер — участник операции по их переброске. Из всех его сенсационных откровений в интервью перуанской газете «Эль Комерсио» первым делом обращу внимание на следующее: «Когда самолёты взяли курс на Аргентину, то пришлось подниматься на высоту более 33 тысяч футов и выключать радио. Это чтобы не смогли засечь... чилийцы» [41].

Почему это перуанцы боялись прежде всего чилийцев? Похоже, и здесь мы находим принцип «враг моего врага — мой друг». Потому что нет у Перу злейшего врага, чем Чили, которой они дважды проигрывали войны за месторождения селитры. Причём войну инспирировали в своё время всё те же британцы. Ну, всё понятно, наверное. Чили — враг Перу. Аргентина — враг Чили. Значит, Перу — друг Аргентины. Вот Перу и выводит на кромку чилийских территориальных вод в Тихом океане свой военно- морской флот и отправляет Аргентине свои самолёты.

Впрочем, как к 25-летию фолклендской войны выяснила газета «Эль Комерсио», высшее командование ВВС Перу отдало приказ своим снабженцам передать Аргентине не только самолёты, но и кое-что другое. В частности, вспоминает один офицер, были переданы ракеты «воздух—земля» и «земля—воздух», а также запчасти, «которые Перу купила у Израиля как бы для себя, а на самом деле для Аргентины». Это откровение, кстати, расставило точки над «i» и для Лондона, куда в дни войны поступали многочисленные сообщения разведки о попытках израильтян поставить-таки Аргентине военную технику. На что израильский посол в Лондоне отвечал, что этого не может быть [42]. Оказывается, может. Через Перу.

Но это же откровение «сбивает с ног» и возможную версию о том, что перуанцы получили отмашку на помощь Аргентине от СССР. Получается, что если какая «потусторонняя» сила и участвовала в этой комбинации, то не СССР, а его тогда злейший враг Израиль. Впрочем, самолёты «Су» хотя и были советского производства, но находились на перуанском балансе. И кто бы там ни стоял за перуанцами — Израиль или СССР, — эти «Сухие» действительно могли оказаться в Аргентине. Вспоминает генерал Кроветто:

«Операция была настолько секретной, что даже жёны и подруги пилотов не знали, что самолёты летят в Аргентину, где, если потребуется, будут участвовать в войне за Мальвины.

Дело было ранним утром в один из майских дней 1982 года. Десять самолётов взяли курс из перуанской Арекипы на аргентинский Тандиль. Перед этим перуанские самолёты были перекрашены. С фюзеляжей исчезли значки соединения, перуанские флаги бортовые номера. Вместо них были нанесены характерные бело-голубые опознавательные знаки Аргентины» [43].

Итак, как мы теперь выясняем, знаки на перуанских самолётах, которые перегнали в Аргентину, были уже не перуанскими, а аргентинскими. И прилетели самолёты не в Сан-Хулиан, как гласила «былина», а в Тандиль. Для того, чтобы отбросить уже и всю «былину», остаётся процитировать ещё одно, последнее откровение генерала Кроветто: самолёты были не советскими «Сухими», а французскими «Миражами».

Иными словами, советское оружие до Аргентины так и не дошло. Это — всё-таки миф. Но мы уже выяснили, что никакой не миф — снабжение аргентинцев советскими разведданными. Этого, что ли, мало? А ещё больше интриги ко всему сказанному добавляет обстоятельство, на которое читатель наверняка уже обратил внимание. В Аргентине в тот момент правила не просто военная хунта, а самый антикоммунистический её гибрид. Что же заставило так ему помогать коммунистическую Москву? И ещё один парадокс. У демократической Британии в той войне — тоже ещё тот союзник. Кровавая диктатура Пиночета! И для того, чтобы понять причины дружбы СССР с Аргентиной, мы не обойдёмся без того, чтобы выявить и другие экзотические альянсы, которые сложились по ходу «первой антарктической».