Фидель. Футбол. Фолкленды: латиноамериканский дневник

Перед этим Пиночета перевели под «домашний арест». Про его закрытую резиденцию было известно только то, что находится она где-то в районе Вирджиния-Уотерс. Это такая «лондонская Рублёвка», с такими же толком не обозначенными адресами: мол, свои нужные ориентиры и так знают, а чужих мы и не ждём. В этот район и выдвинулись мы с оператором Дмитрием Бри- тиковым. Наобум. Авось повезёт, и высчитаем заветный адресок. Нам повезло. Мы разговорили хозяина тамошней заправки: «Вон за тем поворотом, ребята, будет зелёный забор. Там и пошуруйте». Похоже, откровенен он был не только с нами. Потому что уже к середине дня стояло нас под тем забором несколько сотен журналистов, демонстрантов и, как водится, просто зевак. Но снять ничего толком было нельзя. Забор оказался и зелёным, и высоченным. За ним — старые деревья с пышными кронами. И между ними виднелись только часть крыши и труба от камина. Масштабы виллы, которую выделили Пиночету, стали понятны только во время визита Маргарет Тэтчер, когда телекамеры наконец пустили и за забор. Шикарный оказался особняк! Лондонские газеты уверяли, что финансируют пребывание Пиночета в стране компании, близкие к руководству Консервативной партии. А именно она была у власти, когда во имя национальных интересов надо было наплевать на демократические принципы и установить партнёрские отношения даже и с «кровавым» Пиночетом [48].

Приняв решение об ответном ударе, Тэтчер вообще шла напролом. Железной хваткой впивалась «железная леди» в своих коллег, заставляя их превысить и без того масштабные союзнические обязательства. Взять, к примеру, Францию. Она уже солидаризовалась с Британией как союзник по НАТО, уже присоединилась к экономическим санкциям против Аргентины по линии ЕЭС, но Тэтчер и этого было мало, и она шантажировала Миттерана ядерной войной. По крайней мере об одной такой истории в своей книге рассказывает психоаналитик Франсуа Миттерана. Да, да, бывают у президентов и такие «тайные советники»! И если что-то и вызывает в этой истории вопросы, то не наличие у Миттерана психоаналитика, а то, что точно президент рассказал своему «конфиденту» в разгар войны в Южной Атлантике.

«Что за ужасная женщина эта Тэтчер! Если мы не передадим ей секретные коды, которые оставят глухими и слепыми поставленные нами аргентинцам [до войны] ракеты, она грозит ударить по Аргентине ядерным оружием».

От такого аргумента, естественно, волосы вставали дыбом. Ядерная война! Сыграл ли свою роль именно этот разговор Миттерана и Тэтчер, нам не будет известно уже никогда (книжка психоаналитика вышла в 2005 году, а сам Миттеран тогда был уже мёртв). Но Париж решимостью Лондона был явно впечатлён. Не только отказал аргентинцам в дальнейшем обслуживании ракет Exocet (это как раз было частью плана солидарности в рамках НАТО), но пошёл и дальше этих «блоковых» обязательств. У Парижа для Лондона сыскались и индивидуальные фаворы. Париж передал Лондону и коды ракет Exocet, а также дал британским лётчикам провести учебные бои с участием французских «Миражей»: как раз таких, какие были у аргентинцев. А единственной оговоркой Миттерана стало то, что он не распространил поддержку Франции и на британскую заявку на суверенитет на острова. Мол, сами разбирайтесь. Британцы, впрочем, и разобрались.

Но это — близкая и чувствительная Франция. А на что британцы могли рассчитывать от своих ближайших друзей- американцев?

В Буэнос-Айресе думали, что Лондону надеяться не на что. Как бы наивно это ни звучало, аргентинская хунта полагала, что Вашингтон будет ну никак не с Лондоном. И даже что всесильный американский орёл будет не просто не с «умирающим британским львом», а прямо-таки непременно с аргентинцами. Тем более что сами же американцы приложили руку к тому, чтобы лев ослаб и выпустил из своих лап мировое лидерство. Не американцы ли добились, чтобы из короны Британской империи выпал главный «алмаз», Индия? Это ведь Рузвельт выбил у Черчилля обещание дать ей независимость. И не американцы ли на следующий год после фолклендской войны подтвердят расчёты Галтьери, когда так и не удосужатся поставить в известность Лондон, высаживаясь на острове — члене Британского содружества, каковым, несмотря на дружбу с Фиделем, оставалась Гренада? Наконец, не аргентинцы ли сделали в канун войны все возможные реверансы в сторону Вашингтона?

Но американцы аргентинцев «подвели». Когда в Буэнос-Айресе появился госсекретарь США Александр Хейг, то он приехал с предложением не о помощи, а всего-то о... посредничестве. Это максимум, который только и мог возникнуть в качестве компромисса между двумя фракциями в Вашингтоне.