Фидель. Футбол. Фолкленды: латиноамериканский дневник

Но вот парадокс. Даже добившись, чтобы Санкт-Петербург признал Буэнос-Айрес, Ионин, тем не менее, был не склонен кидаться в крайности. Предложение об аренде острова Эстадо он отмёл как попытку аргентинцев воспользоваться моментом и втянуть Россию в не нужный ей спор. Но, похоже, даже не это заставило Ионина быть ещё более осмотрительным. Дело было в другом. На тот момент Ионин рассматривал Аргентину прежде всего как конкурента Российской империи на мировом рынке зерна, шерсти и кож. Предлагал когда-нибудь в будущем, может, и создать с ней «зерновую ОПЕК», картель, который бы позволил России и Аргентине вместе перебивать поток зерна в Европу из Америки и Австралии. Но пока Ионин предлагал к этой Аргентине ещё только присмотреться.

Со временем, кстати, присмотрелись неплохо. И вот уже не только в Серебряном Бору в Москве стоит уникальная аргентинская дача, но и в Буэнос-Айресе появился уникальный советский объект: «Кремль», как до сих пор называют величественное, красного кирпича здание советского торгового представительства. Как я уже писал, в Латинской Америке СССР, может и сам того не осознавая, отрабатывал совершенно иную модель отношений с внешним миром. Такую модель, какая потребуется для новой России. Где критерий успеха описан ещё в первом томе «Капитала»: там, где про «товар—деньги—товар». Там, где занимаешься не затратным мессианством, а, наоборот, зарабатываешь деньги. То есть Латинская Америка стала, по сути, первым регионом, где Москва отказалась от идеологической экспансии (Куба пришла сама), а искала прежде всего коммерческую выгоду. Тем более что если Европа и США приобретали у России всё больше сырьё, то Латинская Америка покупала у СССР «продвинутую» промышленную продукцию: «тяжёлую воду» для аргентинского ядерного реактора «Атуча-1» или, например, турбины для аргентино-уругвайской ГЭС «Сальто-Гранде».

Хотя, конечно, часть света Латинская Америка — своеобразная.

Я оказался около этой ГЭС в очень жаркий, удушливый день. Очередная командировка в Южную Америку. Бросок в провинцию. Жара жуткая, а кондиционер в машине не работал. Засыпаешь за рулём. Правда, вот она — речка Уругвай. Пограничная, но без всяких погранзон. Купайся сколько хочешь. Но ныряешь, чтобы освежиться, а в воде чувствуется какое-то ещё движение, кроме течения. Как будто кто-то постоянно тебя касается. На берегу — местные. Спрашиваем, что это за странное движение в воде. А-а-а, говорят они, пираньи. Кто?! Да вы не волнуйтесь. Здесь другая разновидность. Они людей не едят. Ну ладно. Дело к вечеру, добираться до столицы по дороге без всякой разметки — опасно. Надо где-то переночевать. Находим гостиничку в уругвайском городе Фрай-Бентосе. Над стойкой регистрации вместо крыши — крона огромного дерева омбу. Почти такое же, на каком спасались герои романа «Дети капитана Гранта». Наутро выясняется, что и формы оплаты — как в XIX веке. То есть только наличные. Иду на центральную площадь, где в любом провинциальном городе Латинской Америки всегда находишь привычный набор: храм, телефон-телеграф, памятник местному герою, главный городской ресторан и банк. Во Фрай-Бентосе целых два банка! Ну, прогресс! Правда, банкоматов нет. Но можно снять деньги с карты через кассира. Тот будет долго вертеть в руках европейскую «Визу», рассматривать её чуть не через лупу, ксерить её с обеих сторон, ксерить паспорт, ну и так далее. О чём, впрочем, сразу предупреждает.

— Сеньор, а может, не надо мучиться? Это будет долго.

— Мне деваться некуда, мне наличные нужны, чтобы в гостинице расплатиться.

— Ну, как знаете, сеньор.

— Вашему банку, что, лишние деньги не нужны? Вы же свою комиссию на этом всё равно заработаете.

— Как скажете, сеньор.

Вот и южноамериканские правители при сношениях с Москвой часто выгод лишались как раз из-за того, что обычно мешало советской власти. Из-за неспешности, лени и... идеологии. Ещё в 30-х генерал Урибуру прикрыл в Буэнос-Айресе офис советского «Южамторга», объявив его «агентством по распространению коммунизма». А после свержения Перона — опять «болтанка». То экономические отношения с «совьетикос» свёртывают, то, наоборот, отправляют в Москву высокопоставленные делегации, а в Аргентину с первым в истории таким визитом летит советский премьер Косыгин. А вот уже при эскалации конфликта Аргентины с Чили за пролив Бигл орган Министерства обороны СССР газета «Красная звезда» поддерживает аргентинцев, а их нового диктатора Виолу называет «реалистом» [53].