Фидель. Футбол. Фолкленды: латиноамериканский дневник

В Южной Америке общество всегда было более чутким. А в Аргентине к началу 80-х военный режим уже давно растратил тот «кредит доверия», который был в начале. Позабылся уже и краткий миг счастья и всеобщего братания, связанный с победой сборной Аргентины у себя дома на чемпионате мира 1978 года. За компанию в лучах славы тогда купались и военные правители, которые принимали футболистов-победителей на правах «руководства республики». Возможно, воспоминания о том духе всеобщего братства после победы на чемпионате мира и подтолкнули хунту к схожей идее. Маленькая победоносная война за Мальвины. И вот уже глава хунты Галтьери идёт на балкон президентского дворца принимать овации, каких не было со времён победы на чемпионате мира по футболу. 2 апреля 1982 года он стоит и наслаждается овацией тех, кто ещё в марте его проклинал и выходил на демонстрации против хунты под лозунгами «Мира! Хлеба! Работы!». А теперь те же люди его славят. Он взирает с балкона «Каса Росада» на восторженную толпу, чувствует себя триумфатором и ещё не знает, что первые серьёзные контрудары судьбы ждут его даже не через годы, а через считаные часы. После чего война в Южной Атлантике перестанет казаться увеселительной прогулкой[57].

Но чем бы там ни объяснять аргентинское вторжение на Мальвины, важнее другое. В таких условиях Советский Союз не мог не поддержать «кормильца». Собственно, самые энергичные протесты советской дипломатии в адрес Британии по ходу войны 1982 года касались тех эпизодов, когда боевые действия нарушали судоходство и срывали план поставок аргентинской пшеницы.

Казалось бы, стоит ли после этого задаваться вопросом о готовности СССР к полномасштабной поддержке Аргентины? Вроде бы очевидно: поддержали «кормильца» как могли. Так оно бы и казалось, если бы не одно удивительное обстоятельство. Это обстоятельство — то, как был в те дни «настроен»... информационный поток в советской прессе.

При написании этой главы я попросил поделиться воспоминаниями журналистов-международников из числа тех, кто работал уже тогда. Самой бурной на слово «Фолкленды» была реакция Юрия Кобаладзе. Впрочем, для сотрудника ПГУ КГБ Кобаладзе пребывание в Лондоне на корпункте Гостелерадио СССР было лишь «крышей», и слово «Фолкленды» ассоциировалось у него не с журналистикой, а с основной деятельностью. По словам Кобаладзе, советская разведка пристально следила за тем, как в дни войны складывались отношения Британии и США.

А вот в случае с «чистыми» журналистами ситуация парадоксальная.

С одной стороны, по рассказам работавшей тогда в международном отделе «Комсомольской правды» Елены Калядиной, орган ЦК ВЛКСМ весной 1982 года получил «сверху» чёткую «вводную». При освещении конфликта Аргентины и Британии мы, советская печать, «агитатор, пропагандист и организатор», мы — на стороне Аргентины. Пригодились даже отчёты кавалера Александра Ионина. Побывав на островах, он отписал в Петербург, что исторически Мальвины — аргентинские, а британская аргументация про Фолкленды — «хила».

С другой стороны, когда я для полноты картины попросил поделиться воспоминаниями о тех днях тогдашнего заведующего корпунктом Центрального телевидения СССР в Лондоне Виталия Ильюшенко, он меня огорошил: «Знаешь, Серёжа, а никаких вводных-то и не было. Вот, например, когда шахтёры бастовали против Тэтчер, Москва всё только требовала сюжеты. Даже фильм сняли «Британия: страна двух наций». Или когда жен- шины приковывали себя к ограждению американских баз — отбою от Москвы не было. А когда случились Фолкленды, я даже звонил в редакцию, спрашивал, не нужно ли чего. Мне говорили, что нет, не нужно. И когда Тэтчер собрала пресс-конференцию, то никаких поручений задать ей вопрос у меня не было».

На самом деле ничего удивительного в этом нет. Накануне войны между СССР и Аргентиной «пробежала кошка». Сменивший во главе хунты «реалистов» генерал Галтьери занимал крайне правые позиции. Неприкасаемые доселе аргентинские коммунисты оказались под ударом. Чего стоит и заявление Галтьери о готовности отправить аргентинских военных воевать с левыми повстанцами в Центральной Америке, где СССР только «завязался» с революционной Никарагуа! А ещё аргентинская хунта предлагала американцам создать такой же, как НАТО, военно- политический договор и для Южной Атлантики, куда бы вошли не только военные диктатуры Южной Америки, но и расистская ЮАР. А это ставило под удар интересы Москвы и в Южной Африке: в той же Анголе, где базировались советские Ту-95РЦ.

В этой связи особо обращает на себя внимание одно из последних предвоенных заявлений ТАСС: если Галтьери ещё и «разорвёт экономические отношения с СССР, он не сможет продержаться и полмесяца, учитывая тяжёлые последствия для экономики». ТАСС, что называется, был уполномочен заявить...

Примечательно и как сложилось голосование по резолюции о высадке аргентинцев на Мальвинах в Совете Безопасности ООН. Это вообще особая интрига.