Фидель Кастро

Когда мы пытались нейтрализовать патруль, один наш товарищ выстрелил. Этот выстрел услышали в крепости и подняли сигнал тревоги. Тогда наша первая группа напала на пост. Началась перестрелка. Звуки выстрелов смешивались с сигналом тревоги. Все мои бойцы, как и было задумано по плану, проникли в крепость и взяли здание, достаточно большое, по архитектуре такое же, как и все остальные постройки в крепости. Но это был военный госпиталь, который наша группа не должна была брать по плану»[95].

Резервная группа, почти все бойцы которой имели винтовки, а не легкое охотничье оружие, как аванград, из–за незнания гаванскими водителями местности, прозевала поворот, отклонилась от маршрута и заблудилась в незнакомом городе.

Впрочем, ситуация тогда еще была далеко не безнадежной. Группа Абеля Сантамария успела переместиться к баракам, примыкающим к казарме, захватив больницу. А группа, в которой находился Рауль, без единого выстрела захватила здание суда.

Позже, многократно анализируя ситуацию, Фидель Кастро поймет, что, составляя план операции, он и его товарищи не предусмотрели путей отступления, а самое главное, не продумали, что делать в «нештатной ситуации». Для них такой ситуацией стал невесть откуда появившийся патруль.

В результате началась стрельба, в казарме поднялась тревога, и бойцы лишились своего главного козыря – фактора внезапности. Сражение, которое должно было начаться внутри крепости, произошло за ее пределами. Правда, передовая группа проникла в крепость и успела захватить склад с оружием, а также взять в плен около 50 солдат. Но часовые на крыше уже расчехлили пулеметы и изготовились к стрельбе. В результате группа Абеля Сантамария, которая не должна была в эти минуты вступать в бой, была вынуждена «ввязаться в драку».

Вдобавок у передовой части отряда оборвалась связь как с группой Ренато Гитарта, захватившей пост, так и с отделением Абеля Сантамария. В этих и без того сложных условиях труднее пришлось именно «ячейке» Абеля. Они должны были всего лишь подстраховать бойцов Фиделя. Но именно этой малочисленной «группе огневой поддержки» пришлось «принять весь огонь на себя».

Случилось то, чего больше всего опасался Фидель. Их отряд представлял из себя несколько разрозненных групп, увязших в локальных стычках и к тому же потерявших связь друг с другом. Трагичнее всего складывалась ситуация у отряда Абеля Сантамария. Мало того что у этих бойцов не было достаточно патронов для затяжного боя, они оказались окружены. Группа Абеля специально открыла огонь по казарме с тем, чтобы отвлечь внимание военных от передовой группы, прикрыла ее отход и, как оказалось, пожертвовала собой. Двадцать бойцов во главе с Абелем Сантамария до тех пор, пока не закончились патроны, героически отбивали атаки нескольких сотен солдат. В результате большая часть отряда Абеля, так и не дождавшись ни поддержки, ни приказа к отступлению, попала в плен. Показателен тот факт, что избежать расправы этим ребятам всячески помогали пациенты госпиталя. Они даже дали им больничные халаты, а один из пациентов все–таки сумел спасти самого молодого члена отряда Рамона Ферреса, выдав его за своего внука.

Противники Кастро потом нередко говорили, что Фидель попросту забыл об Абеле Сантамария, который в плену, через несколько часов после захвата, принял мученическую смерть. Вообще критики Кастро часто делали упор на то, что любая яркая «звезда», появлявшаяся на революционном небосклоне рядом с Фиделем, сравнимая с ним по таланту и силе народной любви (Абель Сантамария, Че Гевара, Камило Сьенфуэгос), быстро «сгорала», погибая при до конца невыясненных обстоятельствах. Некоторые студенческие лидеры тоже обвинили Фиделя Кастро в «безответственности и трусости», но ему уже было все равно.

В бою блестяще проявила себя немногочисленная группа под руководством Рауля Кастро. Мало того что его бойцы успели захватить пленных, они разоружили патруль у здания суда и заперли его вместе с пленниками в одной из комнат этого учреждения. Фидель даже не догадывался, в какую сторону ушел его брат. Связь между ними на время была утеряна.

Перестрелка в казарме продолжалась почти два часа. Штурмующих Монкаду революционеров было в 15 раз меньше, чем ее защитников. Стало ясно, что вскоре в Сантьяго прибудут силы из Гаваны. Кроме того, из–за потери фактора внезапности потерпела неудачу операция в Баямо и бойцы, находившиеся там, не смогли захватить и взорвать железнодорожный мост.

«Можно было продолжать наступление, но мы бы ничего не добились, и жизни моих товарищей мне были важнее, – вспоминал Фидель. – Пришел момент, когда я дал команду отступать. Я находился посередине улицы, недалеко от КПП, у меня было ружье 12–го калибра, а на крыше одного из зданий стоял пулемет 50–го калибра, который мог заблокировать улицу. Мне пришлось взять его на себя, пока все уезжали на машинах. Каждый раз, когда я пытался подбежать и завладеть брошенным оружием, он стрелял.