Фидель Кастро

События в Афганистане в 1979 году должны были у Кастро вызвать воспоминание о вторжении в Чехословакию в 1968 году. Но теперь, как и тогда, кубинская поддержка советских действий была не просто результатом предписаний Москвы. Как и некоторые военные режимы стран «третьего мира», включая эфиопского Дергью и на время сомалийскую хунту, афганское правительство представлялось Кастро как прогрессивная сила не только из-за того, что оно равнялось на Москву, но и потому, что оно проводило программу социальных реформ в чрезвычайно бедном и отсталом обществе. В 1985 году в интервью он утверждал: «Я уверен, что Афганистан был одним из тех мест в мире, где революция становилась все больше необходима». Развал режима, доказывал он, разрушит грядущую революцию и передаст страну в руки прозападных фундаменталистов, как и в Чехословакии, причина нестабильности в Афганистане лежала скорее в махинациях ЦРУ, чем в его внутренних противоречиях. Советское вторжение в Афганистан, как и в Чехословакию, объяснялось более глубокими причинами, чем верховная власть. Как определил Кастро: «Афганистан может быть неприсоединившейся страной, но в которой сохранен революционный режим. Если идут поиски решения, основанного на идее о том, что Афганистану следует вернуться к старому режиму и пожертвовать революцией, тогда, к сожалению, я не думаю, что там надолго сохранится мир»[175]. Несмотря на его искреннюю уверенность в том, что необходимо любой ценой защищать режим Кабула, Кастро должен был быть хорошо осведомлен о том, что поддержка советских действий уничтожила большинство его усилий стать лидером стран «третьего мира». Было достаточно лишить его места в Совете Безопасности ООН, которое, по всей вероятности, пришло бы к нему, так как он был Председателем Движения неприсоединения.

Неудача совпала с возобновлением напряженных отношений с Соединенными Штатами. Кастро продолжал искать способ улучшения отношений с Вашингтоном, которые бы не испортили его усилий по созданию союзов в странах «третьего мира». В первые два года администрации Картера кубинские руководители делали напряженные попытки улучшения отношений с Соединенными Штатами; в результате было заключено соглашение об образовании сфер интересов в Гаване и Вашингтоне и ряд соглашений о правах на рыбную ловлю. Однако предложение Кастро разрешить кубинским ссыльным посетить родственников на острове и начать освобождение политических заключенных, не получило поддержки со стороны американцев. Действительно, администрация Картера делала знаки, приводящие в замешательство: с одной стороны, она казалась готовой к улучшению отношений с Гаваной, а с другой — настаивала на уступках со стороны Кубы, таких как отвод войск из Анголы, что кубинские лидеры вряд ли собирались делать в одностороннем порядке. Требование США вывести кубинские войска из Африки вызвало у Кастро всплеск моральной праведности. Обращаясь к Национальному собранию народной власти в декабре 1977 года, он напомнил делегатам о двойном стандарте Соединенных Штатов: «Какое моральное право имеют США, чтобы говорить о кубинских войсках в Африке? Какое моральное право может быть у страны, войска которой присутствуют на каждом континенте?.. Какое моральное право имеют США, чтобы говорить о наших войсках в Африке, когда их собственные войска находятся на нашей национальной территории, на морской базе Гуантанамо?.. Было бы смешно нам просить США для возобновления и улучшения отношений между Кубой и Соединенными Штатами отвести их войска с Филиппин, или из Турции, или из Греции, или с Окинавы, или из Южной Кореи»[176].