Фидель Кастро

Несмотря на все отличия, «перестройка» и «Пересмотр» были тесно связаны друг с другом. Возможно, Кастро отклонил идею кубинской «перестройки» на основе того, что она не подходила, но он не мог избежать влияния реформ Горбачева. Гласность и перестройка были уклончивыми, чего нельзя сказать о призыве к большим усилиям, что являлось ядром кампании «Пересмотра». Один из новых лозунгов, связанных с кампанией «Аора си подемос конструир эль социализме» (переведенный в официальной ежедневной кубинской газете «Грамма» как «теперь мы действительно собираемся построить социализм»), звучал скорее ноткой усталости, как будто все жертвы прошлого были напрасными, и он стал мишенью общественной критики. Среди членов партии, таких как некоторые старые дореволюционные коммунисты и молодые коммунисты, существовало значительное, хотя и молчаливое восхищение Горбачевым; казалось, на этот раз советский руководитель перепрыгнул Кастро.

Еще важнее то, что перестройка советского экономического управления имела серьезное влияние на особые отношения между двумя странами. Горбачев стремился ввести более эффективные принципы в международных торговых связях Советского Союза. Во время визита на Кубу в апреле 1989 года он сделал недвусмысленное предупреждение относительно нового подхода: «Так как жизнь продвигается вперед, появляются новые требования к качеству нашего взаимодействия. Это особенно применимо к экономическим отношениям — им следует быть динамичнее и эффективнее и приносить большую отдачу обеим нашим странам, обоим нашим народам»[204]. С этих пор кубинским экономическим посредникам приходилось больше иметь дело с покупателями и продавцами, действующими в соответствии с критерием выгоды, чем с советской бюрократией. Советский Союз будет искать восстановления лучшего баланса в торговле между двумя странами, и скрытые цеповые скидки в советско-кубинской торговле будут уменьшены. Скрытая подоплека лежит за хвастливым 25-летним договором о сотрудничестве, подписанным совместно Горбачевым и Кастро во время прежнего визита на Кубу, и соглашением между двумя странами, заключенным вскоре после этого.

Однако самым серьезным эффектом, который вызвали на Кубе «новые политические взгляды» Горбачева, стал ее молчаливый отход от политики стран «третьего мира». В конце 60-х гг. Кастро критиковал Советский Союз за его равнодушное отношение к национально-освободительной борьбе, например во Вьетнаме. Тем не менее под руководством Брежнева в 70-е гг. Кремль был активно вовлечен в оказание военной и экономической помощи странам, равняющимся на СССР, обозревая страны «третьего мира» как арену для противостояния Запада и Востока. Горбачев определенно отверг такое понимание международных отношений. Он доказывал, что проблемы нищеты и конфликта в слаборазвитых странах могут быть решены только совместными действиями с супердержавами и, следовательно, им необходимо стремиться главным образом к разрядке отношений между Западом и Востоком. Хотя он заявил, что Латинской Америке принадлежит важная роль в процессе разрядки отношений, было ясно, что странам «третьего мира» придется стать более или менее пассивными зрителями переговоров супердержав. Более того, Горбачев намекал, что он больше заинтересован в торговом потенциале Латинской Америки, чем в ее политической окраске[205].