Fidem

Гримберт сообразил бросить взгляд туда, куда тот смотрел, и обнаружил в гранитной мостовой Грауштейна глубокий котлован, все еще исходящий паром. Температура, образовавшая его, была столь чудовищна, что камень спекся с песком, образовав по краю что-то вроде непрозрачного грязно-серого кварца. Внутри котлована можно было разглядеть светящуюся малиновым жижу, на поверхности которой медленно кружились бесформенные обломки. Ему потребовалось некоторое время, чтобы понять: эта лужа расплавленного металла – все, что осталось от приора Герарда и «Вопящего Ангела».

Правая рука Гримберта непроизвольно дернулась, будто хотела рефлекторно осенить его крестным знамением. Но, скорее всего, это было просто судорогой.

– Это… Это ведь небесный огонь?

– У него много названий, приятель, – мягко улыбнулся в ответ Шварцрабэ. – Есть среди них и такое. Иногда вообще забавно поразмышлять на досуге о том, сколь много названий у знакомых нам явлений и до чего мы запутали сами себя, пытаясь сопоставлять их друг с другом.

Шварцрабэ улыбался, приветливо глядя на «Судью», но Гримберт не мог ответить ему тем же. Кожу мучительно жгло – должно быть, так ощущают себя грешники на Страшном суде, наблюдая за улыбкой Господа и пытаясь понять, что в ней сокрыто, любовь или скорбь. Возможно, стоит ему сделать неосторожное движение или произнести ненужное слово, как от него тоже останется лужа расплавленного металла. Наверно, он даже не успеет заметить сверкнувший в вышине меч архангела…

– Кто вы такой? – тихо спросил он.

– Вы уверены, что это тот вопрос, который вы хотите задать сейчас?

– Черт… Вы же знаете, что я имею в виду. На кого вы работаете? Орден? Сам епископ? Или…

Шварцрабэ смотрел на него с улыбкой, значение которой невозможно было расшифровать, как невозможно расшифровать засекреченный радиосигнал, не зная надлежащих кодов. Этот человек и сам был кодом, подумал Гримберт, неизвестно где возникшим и неизвестно кому отправленным. Он, Гримберт, служил для него не адресатом, а лишь промежуточной станцией.

– Мне стоит поблагодарить вас, приятель, за оказанную услугу.

– Услугу?

– С вашей стороны было крайне благородно подвергать себя опасности, выведывая у еретика подробности. Введя его в обман и прикинувшись его союзником, вы позволили ему выболтать некоторые весьма важные детали. И мой… мой работодатель это ценит. Вы ведь сразу заметили меня, не так ли?

Гримберту показалась, что слюна во рту стала густой и горячей. Сглотнуть ее оказалось не проще, чем проглотить ком расплавленного металла.

– Конечно. Приметил вас, как только вы появились. Самонадеянные старики вроде Герарда любят поболтать, мне оставалось лишь надеяться, что все сказанное дойдет до ваших ушей.

– Он и верно был самонадеянным стариком, – подтвердил Шварцрабэ, глядя в сторону дымящейся воронки, сделавшейся надгробием приора Грауштейна, – а еще – очень опасным и хитрым врагом истинной веры. У нас были подозрения насчет него еще с Арбории, но тогда мы не успели получить надлежащих доказательств, очень уж ловко он действовал. Зато теперь все прояснилось наилучшим образом.

– А вы… Я…

Гримберт попытался задать вопрос, засевший занозой в языке, но сбился на середине. Отдельные слова упорно не хотели складываться в цельную конструкцию. Однако Шварцрабэ охотно пришел ему на помощь.

– Есть ли у моего работодателя претензии к вам, маркграф? Нет, нету. Вы оказали ему услугу, а прочие дела… Знаете, он старается не влезать в светские дрязги. Все эти дворцовые интриги, заговоры, месть… Вы даже не представляете, сколько у него прочих проблем. Если вы понимаете, что я хочу сказать.

– Да… Конечно. Я понимаю.

– Через восемь часов сюда прибудет помощь. – Шварцрабэ, зевнув, стряхнул с сапога комок грязи. – Будет много людей, много шума. Грауштейн надолго перестанет быть тихим местечком. Каждую соринку здесь запротоколируют, пронумеруют и изучат. Вам лучше бы отдохнуть, приятель. В последнее время у вас было много хлопот. И как знать, сколько еще впереди, а? Да хранит вас Господь. Жаль, что мы так и не перекинулись с вами в картишки, мне кажется, из вас получился бы стоящий игрок.

Он подмигнул Гримберту и, насвистывая что-то себе под нос, легко зашагал прочь. Гримберт хотел было машинально двинуться следом, но понял, что этого не стоит делать. Даже окруженный серым камнем, Шварцрабэ выглядел так, будто ему достаточно оттолкнуться, чтобы взмыть над островом подобно птице. Большой черной вороне с внимательным взглядом.

Гримберт вдруг понял, что, даже если он бросит «Судью» следом в попытке догнать его, уже за поворотом улица окажется пуста. Там не будет ни следов, ни воронки, ни каких бы то ни было признаков высокого долговязого человека в черном берете. Радиоволны редко оставляют после себя какие-либо следы.

– Эй!.. – несмело крикнул Гримберт ему вслед.

– Да, приятель? – отозвался Шварцрабэ не оборачиваясь.

– Пятка! Я имею в виду, она же до сих пор лежит там, эта ваша проклятая пятка! Не хотите ее забрать? Я думал, она важна вам или…

Шварцрабэ не остановился, лишь дернул угловатым плечом.