Фигаро, следователь Департамента Других Дел. Дилогия

Краем глаза он заметил, как в двадцати шагах за спиной Па-Фу открылся блиц-портал и из него на снег шагнули двое мужчин: коренастый франт во всем сером и низенький толстячок с безразмерным саквояжем в руке. Но времени уже не оставалось: лиса была совсем рядом.

Он крепче сжал рукоять сабли и приготовился умереть с достоинством.

* * *

…Логос рванулся к лисе, но Фигаро успел схватить его за рукав и резко дернул назад.

– Даже не вздумайте!

– Но…

– Просто смотрите.

– Но она же…

– Это личное, Логос. Это личное.

* * *

«Франклин Рич, торговец, дипломат и убийца. Ты знаешь, зачем я пришла к тебе?»

Шепот, шорох. Нежное прикосновение весеннего ветра к коже. Влажный бархат ночного неба.

«Нет».

Улыбка. Зелень глаз, в которых смешалось все: смех, слезы, обещание запредельного счастья и прямая, безыскусная детская мудрость.

«Ты знаешь кто я, Франклин Рич?»

«Я… Да. Ты – Другая. Па-Фу. Возмездие».

Запах. Запах молодой девичьей кожи, запах утренней росы на полевых травах, запах радуг и глубоких синих озер.

«Возможно. Но раньше ты знал меня под другим именем».

Свет. Нестерпимый свет. Лицо девочки, лицо Другой, лицо девочки, и опять и опять и так по кругу, до бесконечности.

«Это… Этого не может быть! Ты…»

Она рассмеялась – легко и беззаботно. Так могли бы смеяться дети, не постигай они так рано всей несправедливости жизни. Так могли бы смеяться ангелы, если бы они существовали.

Так смеялась Другая/девочка по имени Ли/Па-Фу, Клинок Возмездия.

«Франклин Рич, готов ли ты узнать свой приговор?»

– Хватит, – выдохнул Рич. На его перекошенном лице блестели крупные капли пота, рука сжимавшая саблю дрожала. – Хватит. Я готов. Иди сюда, и покончим с этим. Твое последнее слово?

«Франклин Рич, я люблю тебя»

* * *

Фигаро увидел, как это случилось.

Другая протянула к Ричу руки, а в следующий миг с дипломатом что-то случилось. Его лицо как будто треснуло, открывая такие глубины души, о существовании которых Рич, наверное, даже не подозревал.

«Забыл, – подумал следователь. – Господи, да он же забыл самого себя. Забыл давным-давно».

Свет. Чистый свет, ничего больше. Лиса – да какая, к черту, лиса! – вспыхнула как факел и этот яростный свет в одно мгновение дотла выжег всю темноту, робко взглянувшую на него из глаз королевского дипломата.

Свет был как крик, как удар. Рич зашатался и упал на колени; сабля выпала из его руки и исчезла в снегу.

Тонкая девичья рука легко коснулась его лица.

* * *

«Я люблю тебя, Франклин Рич, дипломат и убийца».

«Я тоже люблю тебя… Ли. Больше всего на свете. И всегда буду любить».

А потом свет погас.

– Нет! Нет, пожалуйста, нет! Не-е-е-ет!!

Другая исчезала. Она таяла, испарялась, превращалась в дым, в ничто, в легкое облачко гаснувших на ветру искр. И исчезая Другая Ли Нобу смотрела на Рича, прямо ему в глаза. Но этот последний взгляд следователь уже не видел.

Он отвернулся.

– Что это?! Что происходит?! – Логос, дико вращая глазами, вцепился Фигаро в плечо. – Что все это значит?!

– Все в порядке, – прошептал следователь. – Вы помните, я Вам говорил: исполнив приговор Па-Фу возвращается на свой план.

– Вы хотите сказать…

– Все кончено, Логос. Она возвращается домой.

Два часа спустя, на том же месте

– Гос-с-споди, да откуда же их столько, – поморщился Фигаро. – Это не шатб комитета по кризисным ситуациям, а проходной двор! Логос! Где мой кофе, задери Вас вампир?!

– Я его выпил, – презиратор виновато потупился. – Сейчас закажу еще… Эй! Эй! Господа! Прошу всех, кто не имеет отношения к Ордену Строго Призрения немедленно покинуть помещение! Это уже переходит всякие границы!.. Что?! Да плевал я на права прессы! Сейчас как жахну «Снежком»! И мне за это ничего не будет!

– Полегче, полегче! Тут еще инквизиторы с бумагами…

– Хватит! – простонал презиратор. – С меня довольно! Пусть этим занимаются мои секретари, а завтра я подпишу все, что нужно. Фигаро, пойдем в подсобку, хоть перекусим спокойно!

– Дельная мысль, – кивнул следователь. – Перекусить не помешает. Только что значит, «перекусить»? Я хочу полноценной жрачки и стакан виски. По-моему, я это заслужил.

– Идем, идем. Будет Вам жрачка.

Они сидели в здании городской почты, которое с легкой руки Логоса было временно переименовано в штаб комитета по кризисным ситуациям. Собственно кризис уже миновал, но, как совершенно справедливо заметил презиратор, «чем громче король чихнет, тем резвее стража зачешется». Бумажной работы предстояло столько, что по сравнению с этими бюрократическими раскопками возвращение спешно эвакуированных жителей города обратно в свои дома казалось просто детской забавой.

– А что с Ричем?

Вместо ответа Логос кивнул в дальний угол приемной, где укрывшись за стойкой сидел королевский дипломат. В руках Рич сжимал чашку с горячим чаем; голова «виновника торжества» была низко опущена, а из закрытых глаз ручьями текли слезы.

– Фигаро, Вы думаете, с ним все будет в порядке?

– Откуда я знаю? – следователь развел руками. – Я плохой советчик в сердечных делах. Но, думаю, с ним все будет в порядке. Возможно даже лучше чем раньше.