Фигура легкого эпатажа

— По желтому проводу ток течет [3 - На всякий случай для тех читателей, которые, как члены семейства Романовых, абсолютно технически безграмотны, поясню: Виктор Николаевич говорит ужасные глупости. (Прим. автора.)] в квартиру, по красному вытекает назад.

— А зеленый зачем? — снова вмешался Кирик.

— Тута такого нет, — уверенно сообщил Виктор Николаевич.

— Вот он, — не успокаивался мальчик.

— Где?

— Слева.

— Не вижу, — почти влез в щиток «мастер».

— Вон, из стены выходит, — затрещал Кирилка.

— Энтот? — поинтересовался Виктор Николаевич.

— Неужели не заметно?

— Нет, — помотал башкой сварщик. — Желтый, красный, синий… зеленого не примечаю.

— Похоже, вы слепой, — бестактно заявила Лиза. — Ну-ка, поднимите руку!

Виктор Николевич послушно задрал правую длань.

— Чуть левее, — велела девочка.

«Электрик» невесть почему послушался Лизавету.

— Теперь хватай! — заорал Кирюшка. — Вон он висит, сам голубой, а внизу железный!

Виктор Николевич машинально уцепился пальцами за толстую жилу цвета морской волны. В ту же секунду раздался оглушительный звук, из щитка вылетело облако дыма.

Я разинула рот. Дальнейшие события происходили словно с замедленной скоростью. Сначала погас свет. Везде — и на лестнице, и в нашей квартире, дверь в которую стояла нараспашку. Затем, громко лязгнув, замер лифт, следом раздался странный звук: плюх — и вопль Кирюши:

— Мама! Его убило!

— Упал! — взвизгнула Лиза.

— Сюда, сюда… — закряхтел Сережка.

— Без паники, — попыталась успокоить присутствующих Катя, — он дышит и…

Договорить подруга не успела.

— Эй, — понеслось из шахты лифта, — выньте меня!

— Вовка… — ахнула я. — Костин, ты где?

— В кабине, — глухо прозвучало снизу, — застрял.

В ту же секунду распахнулась дверь соседней квартиры, и появилась Соня Палкина со свечкой в руке.

— Что случилось? — закричала она. — У вас тоже электричество отключилось?

Дрожащий желто-оранжевый огонек свечного пламени вполне отчетливо осветил лестничную клетку, я различила перепуганных домашних и тело Виктора Николаевича, распростертое на выщербленной кафельной плитке. От увиденного зрелища у меня подкосились ноги. Боже, сварщик умер! Схватился голыми руками за оголенный провод, и все! Какой кошмар!

Пока я пыталась осознать размер несчастья, до слуха стали долетать разного рода стуки и недоуменные голоса — из своих квартир начали выходить соседи. Люди ничего не понимали, основная масса из них злилась.

— Ваще, телик не посмотреть!

— А у меня стиральная машина встала.

— Звоните в аварийную.

— Надо найти домоуправа и в грызло ему дать.

— Он жив? — прошептал Кирюшка, указывая на Виктора Николаевича.

В ту же секунду с меня слетело оцепенение. Я открыла рот, собираясь начать звать на помощь, но сварщик вдруг очень медленно сел и затряс головой.

— Милый, любимый! — бросилась я к «электрику». — Ты не умер! Какое счастье!

Виктор Николаевич с огромным трудом распахнул глаза и спросил:

— Фуэшты брошк?

— Что он говорит? — спросил Кирюша.

— Не понимаю, — ответил Сережка.

— Чего не понимаешь? — удивился Кирик.

— Что говорит, не понимаю! — рявкнул Серега. — Речь незнакомая.

— Похоже на молдавский язык, — уверенно заявила Юля.

— А ты его знаешь? — скривился муж.

— Нет.

— Тогда молчи, — весьма невежливо заявила Лизавета.

— Я ездила в Кишинев, — рассердилась Юля.

— Пушт молдавэцки, — жалобно протянул Виктор Николаевич.

— Точно, молдавский, — безапелляционно продолжила наша журналистка.

— Раз такая умная, то переведи, — велел Сережка, который явно был за что-то зол на свою вторую половину.

— Я слов не знаю, — призналась Юля.

— Тогда чего хвасталась? — фыркнула Лиза.

— Просто сказала: он говорит по-молдавски.

— Прекратите спорить! — воскликнула Катя. — Несчастного надо внести в квартиру и уложить, я попытаюсь установить, что с ним случилось. Вы можете подняться?

— Фрэшты, Виктор Николаевич, — закивал сварщик.

— По-моему, он решил с нами познакомиться, — протянул Сережа. — Привет, как дела?

— Мамалыга, — сообщил сварщик.

— Хватит ерундой заниматься! — рассердилась Катя. — Давайте поможем ему.

— Люди-и! — завыл из лифта Костин. — Выньте скорей меня отсюда-а-а!

— Сейчас в аварийку позвоню, — крикнула я, — не волнуйся!

— Темно-то как… — завозмущалась Лиза. — Ой, на что это я налетела?

— Не знаю, — ответил невидимый Кирюша, — мы сейчас по коридору тащимся. Где дверь? Вау!

Раздался стук и вопль, я выпустила руку Виктора Николаевича. Очевидно, Катя проделала то же самое, потому что послышался глухой удар и вскрик:

— Ой-ой!

— Лампа, у нас есть свечи? — завизжала Юлечка.

— У меня все имеется, — гордо заявила я.

— Неси сюда, да поживей! — велела Лиза.

Я, вытянув вперед руку, стала пятиться назад. Свечи не самый необходимый атрибут в московской квартире, в столице практически никогда не вырубают электричество. Но я женщина очень хозяйственная, предусмотрительная и аккуратная, поэтому на всякий случай купила, так сказать, осветительный прибор прежних лет. Только куда засунула коробку? Ага, вспомнила, она лежит в шкафу в прихожей.