Фигурек

— Слушай, надо заняться зубами-то: это не шутки, это серьезно, многие жизненно важные центры организма зависят от состояния зубов…

Фальстарт! Возвращаемся к исходной черте. Не придумаешь более стыдной и неловкой ситуации, чем встреча мужчин после разлуки. Завидую тем, кто умеет пользоваться штампами вроде похлопывания друг друга по спине, чокания кружками с пивом или шуток по поводу женитьбы.

— Ну а пьеса твоя — как, продвигается?

— Знаешь, сейчас не слишком, малость застопорилось все… Проблемы с актрисой, которой пришлось внезапно уехать, что-то там в контракте напутали, короче, возникли некоторые трудности, и они тормозят проект…

Впервые мне кажется, будто я не вру, говоря о мнимой своей пьесе!

— А-а-а, вот почему ты так скверно выглядишь!

— Наверное… Зато ты, похоже, в полном порядке.

— Да, сейчас все куда лучше, чем во время нашей последней с тобой встречи… Надо тебе объяснить — прежде всего насчет этого пресловутого Анри… Я с самого начала двинулся не в том направлении, да и тебя увлек туда же… (Он умолкает и высыпает из пакетика сахар в кофе с таким видом, словно именно в этом черпает для себя вдохновение.) Забавно, конечно, но тип, которого я принял за своего соперника, тайного возлюбленного Клер и бог знает кого, на самом деле — старинный друг ее отца… Ты же знаешь, что Клер очень рано потеряла отца — ей едва три года исполнилось… Она всегда старалась, насколько возможно, не касаться своего прошлого, она, защищаясь, старалась стать равнодушной к этому человеку, она боялась погружаться в воспоминания, которые заставили бы ее страдать… Ну а потом пришло время, когда ей захотелось узнать побольше о своих корнях… Предельно сдержанные отношения, которые сложились у нее с матерью, вынудили мою девочку обратиться к лучшему другу отца, он-то наверняка мог бы многое рассказать ей… И она решила ему позвонить, ничего пока мне не говоря… Понимаешь, Клер нужно было сначала самой пройти по этой дороге к истокам, она опасалась любого влияния, любого стороннего суждения, ей требовалось только слушать — оценивая максимально объективно — рассказы этого человека, который, как она говорит, очень серьезно отнесся к их встречам… Для него они стали тоже своего рода терапией, его личной войной со временем…

Точку он обозначает глотком кофе.

Мне становится как-то муторно. И есть с чего: кому он рассчитывал навешать лапши на уши? Я вспомнил сцену в баре, то, как они смотрели друг на друга, как сплетали руки, как улыбались — почти сладострастно… — и это старый друг отца? Вздор! Кто кому врет? Кто чья жертва? Лучше бы все-таки это Жюльен пытался обвести меня вокруг пальца: на самом деле Клер во всем ему призналась, но дурацкое мужское самолюбие не позволяет моему другу рассказать все как есть. Мне слишком трудно представить себе, что он из любви к женщине согласился проглотить такую чушь.

— Гениально!.. Счастлив, что ошибался, но огорчен, что стал причиной стольких проблем…

— Ты тут ни при чем, ты совершенно нормально воспринял увиденное… Я же сам сбил тебя с толку и все вывернул наизнанку своими кретинскими подозрениями.

Кретинскими подозрениями… Бедняга Жюльен. Ему изменил здравый смысл. Зато его любовь безупречна, она во всем права, она чиста и прозрачна, она восхитительна. Ах, как повезло Клер — что бы она там ни натворила.

Мы быстренько переключаемся на другие темы — так, словно на самом деле никто никого не смог провести, — и он особо подчеркивает, что забросил свою коллекцию сорокапяток, более того — решил избавиться от всего, что уже собрано. Существенный признак мутации.

Посреди самой банальной фразы ему к тому же удается — экий хитрец! — очень ловко ввернуть, что теперь они с Клер снова лучше всего чувствуют себя только вдвоем. Намек толще некуда: в нахлебнике больше нет никакой необходимости.

63

Резкий скачок на год назад. Странное время. Давящее, расплющивающее, изнурительное одиночество. Ясно вижу, всеми клетками это ощущаю. С точностью почти до секунды. Пустеющие стаканы. Угасающее к шести вечера солнце. Час, когда Жюльен Лепер входит в мою жизнь. Жюльен Лепер — это показатель. Индекс Жюльена Лепера. Жюльен Лепер знает наизусть все департаменты Франции и все о департаментах Франции. По этой причине я восхищаюсь Жюльеном Лепером. Стаканы пустеют, а напротив — никого. Стул снова становится стулом. Не хватает воображения.