Фигуристка

И тут все было яснее ясного. Он предлагал ей… нежность, ласку, страсть. Свои нежные губы, требовательные пальцы, свое молодое, гибкое и свежее тело. И, возможно, какая-нибудь дряблая студенистая старуха, не думая о пристойности, испытала бы животное влечение к этому жаркому красавцу, но не юношество, нет, у юношества свои дороги и даже такую «мелочь» как любовь оно отбрасывает прочь. О юность, юность! Юность летит дальше! И Юле все эти, предложенные ей «подарки», казались не важнее раскисшей земли под ногами. «Любовь – хорошо. Поцелуи, обнимания, а потом – варить суп и стирать трусы? Что в этом хорошего? – думала Юля. – Ехать далеко в тайгу, строить города, открывать новые земли, опускаться на океанское дно и летать в космос, вздымать пески пустынь или идти по замерзшей снеговой корке – стать человеком, познавать мир, достигать цели, и не останавливаться! Никогда не останавливаться! Вот для чего живут люди! Вот, что интересно! А любовь? Она была, судя по классической русской литературе, в 19 веке. Хватит. Не для меня, не для человека нового мира!»

Поэтому Юля ответила грубо:

– Нет. Незачем нас провожать!

Романтики, мечтатели, идут вперед, люди с вечно юной горящей душой и детской фантазией, а вы, все остальные… подите к черту со своими взрослыми делами и проблемами!

***

Приближались праздники Новый год и Рождество. «Мастер» по-своему тоже праздновал, устраивая ежегодно платные Елки для гостей. Обычно это было небольшое шоу с ревом мотоциклов и горящими машинами. Для учеников вход оставался бесплатным. Можно было покататься на лошади или пострелять из лука, увы, ненастоящего. Настоящий где-то в «оружейке» Юля видела, но… «Наверное, его тоже про*али» – подумала она. Гостей в повозке катал белоснежный конь «Нальчик».

– А почему «Нальчик»? – поинтересовалась Юля.

– Кажется, его хозяйка из Нальчика. – ответила Люба, имея в виду хмурую тренера-конника.

– Хозяйка? Я думала, лошади принадлежат школе.

– Нет, лошади принадлежат тренеру. Это удобно – «Мастер» содержит лошадей, а тренер предоставляет их для тренировок.

Где-то в толпе сновал злобный конюх. Он бесился от того, что кто-то ворвался в его царство, потревожил его самого, коней и даже саму пыль конюшни. На Елку собралось множество учащихся других направлений, и Юля разглядывала их, уже узнавая кого-то. Большинство были одеты не по-зимнему в кожаные косухи с обилием железа. Юле нравилась здешняя мода – это интересно, обнаружить на другом красочную татуировку или стальной «клык» в брови или ухе. Среди учащихся школы были также и «толкиенисты», они слушали музыку с доминированием флейты или бубнов, девушки в волосах заплетали тонкие одинокие косички и вообще видом походили на хиппи. Еще были редкости, одетые в спортивные цветастые облегающие костюмы – сразу можно было понять, что эти ребята оседлали мотоциклы и велосипеды. Некоторые из них могли с утра до вечера кататься внутри большого сетчатого шара, делая «мертвую петлю» на мотоцикле. Большинство же носили кожаные костюмы круглый год, бренча железками и натягивая от дождя на голову черный капюшон какой-нибудь кофты с рок-группой на животе.

В Елке участвовала забавная девушка, совсем крошечного роста, постоянно красящая свои короткие волосы в разные цвета. Иногда фехтовальщики гадали, какого цвета сегодня она будет. Она на ходу горящей машины вылезала через пустую раму лобового стекла, проскальзывала по крыше и снова забиралась в безстекольную машину. Тут же от компании к компании переходил «Белка» – парень в неизменной косухе, с пирсингом и конским хвостом волос на затылке. Он ничем не занимался, а просто пил. В его руке всегда была зажата бутылка пива, будто он так и появился на свет – с бутылкой в руке. Он уже устал чем-либо заниматься – фехтовать, прыгать с высоты или гореть, ему и так было неплохо, и он просто блуждал по «Мастеру» и завязывал беседу с каждым, кого встретит.

Елка проходила в суровых условиях, на градуснике было что-то в районе тридцати и Юле пришлось надеть толстую-претолстую куртку. Она радовалась, что ее одногруппники и тренер отсутствовали, а то стыдно показаться на глаза такой закрученной матреной. Юля следила за действием. На сугробах под аккомпанемент устроенных взрывов взлетали высоко мотоциклисты. Пламя от взрывов доходило почти до зрителей. Юля, обычно предпочитавшая в мороз отсиживаться дома, совсем замерзла, несмотря на толстую куртку, и сейчас жалась к арене и ждала новой волны тепла от взрыва. Но шоу уже подходило к концу.

– Домой поедем вместе с Таней. – проговорила Люба.

Юля кивнула. Мимо, звеня бубенчиками, протрусил Нальчик.

– А Нальчика тоже бьют? – спросил Юля, разглядывая белого коня.

– Нет, конечно, он любимчик хозяйки! – простодушно ответила Люба.