Фигурное катание. Стальные девочки

– Конечно, – ответила она. – И предпосылки были. Мир фигурного катания в этом отношении очень жесток. Желающих заполучить чужого сильного спортсмена всегда хватает.

В 2011-м, когда до Игр в Сочи оставалось чуть менее двух лет, Сотникова впервые вышла на взрослый лед, будучи уже трехкратной чемпионкой России среди взрослых. Отчасти это была вынужденная мера. Женское катание в стране находилось в столь плачевном состоянии, что в 2008 году руководство Федерации фигурного катания России пошло на небывалый эксперимент: решило допустить 12-летних Аделину Сотникову и Елизавету Туктамышеву на всероссийском уровне во взрослую компанию, чтобы они встряхнули ситуацию, подстегнули более старших. Это получилось. Однако, когда девочки получили уже законное право представлять Россию на международном большом льду, у Аделины начались проблемы роста. Водорезову же стали постоянно за глаза винить в том, что она просто задавила подопечную ответственностью. Из-за этого, мол, и срывы.

На самом деле все было не совсем так. В фигурном катании Аделина стала первопроходцем в очень многих вещах. В сложности программ, которую она сумела сохранить, став взрослой. В завоеванном после семи безмедальных чемпионатов титуле вице-чемпионки Европы – в 2013 году. В ошеломительно высокой планке, которую она для себя ставила. Во многих своих интервью Сотникова признавалась, что фигурное катание для нее отнюдь не увлечение, а работа. И делать эту работу она должна хорошо, поскольку от этого напрямую зависит возможность лечить младшую сестру – Маша родилась с тяжелым врожденным заболеванием. Ей постоянно требовались очень дорогостоящие операции в Германии, причем врачи с самого начала предупредили семью, что не могут сказать, сколько еще раз девочке придется ложиться на операционный стол. Просто об этом знали немногие.

Периодически читая в Интернете рассуждения болельщиков о том, что Сотникова чрезмерно задавлена ответственностью и что у нее слишком слабая нервная система, чтобы добиваться серьезных успехов, я каждый раз мысленно задавала критикам вопрос: «А что чувствовали бы вы сами, ежеминутно думая о том, что от точности выполняемой вами работы напрямую зависит жизнь самого близкого и самого любимого человека в мире?»

Наверное, поэтому, когда Аделина, вопреки всем прогнозам, выиграла в Сочи личную золотую медаль, это воспринималось всеми, кто близко знал фигуристку, как высочайшая спортивная справедливость.

* * *

В том интервью с Буяновой, которого мне так долго пришлось ждать после Сочи, мне почти не приходилось задавать вопросы. Со стороны Лены это скорее был монолог человека, сумевшего реализовать заветнейшую мечту. И было уже совершенно не важно, сколько сил осталось на той олимпийской вершине, где, по меткому выражению великого гандбольного тренера Евгения Трефилова, нет даже одуванчиков, сколько потрачено нервов и пролито слез…

– Она ведь столько лет шла к этому, – негромко рассказывала мне Лена в пустой тренерской раздевалке, где мы, по-моему, впервые за все время совместной работы, закрылись на ключ, чтобы никто не мешал. – Нам действительно было очень тяжело. У нас обеих в последние два года уже начали опускаться руки. Аделина и Лиза Туктамышева в свое время очень высоко подняли планку женского катания и этим спровоцировали достаточно высокую конкуренцию. А потом вдруг почувствовали, что удерживаться на этой высоте у них самих не всегда получается. Если спортсмен, который не падал на протяжении двух лет, вдруг начинает падать, ему бывает очень сложно понять, что происходит. Я так рада на самом деле, что Аделина дотерпела, – сама ведь знаешь, сколько девочек на этапе взросления вообще сходит с дистанции.

Я много раз об этом думала, еще когда тренировалась сама. Почему одни в спорте выигрывают, а другие проигрывают? Кроме меня, у нас на катке было еще несколько спортсменок, которые точно были не хуже, чем я. А в чем-то, возможно, и лучше. Уж наверняка никто из них не работал меньше меня. Но у меня вдруг пошел результат, а они в итоге ушли в никуда. Когда я стала работать тренером, то больше всего боялась именно этого. Что не сумею, взяв спортсмена, довести его до цели. Мне кажется, это ужасно – отдать столько сил, здоровья и уйти из спорта ни с чем. Много раз замечала, кстати, что у таких людей, какими бы успешными в другой профессии они ни становились, всю их последующую жизнь где-то очень глубоко сидит эта боль. Оттого, что ты мог добиться чего-то очень большого, но не сумел. А всего лишь как-то не так сложились обстоятельства…