Фигурное катание. Стальные девочки

– Сначала я хотела просто от всего отдохнуть. Ничего не делать хотя бы месяц. Не ходить на каток, не видеть лед. При этом у меня и мысли не было пропускать сезон. К тому же я быстро поняла, что целый месяц ничего не делать – это плохая идея. Особенно если отдыхать на каком-нибудь курорте в режиме «все включено». Слишком долго и мучительно придется потом приводить себя в рабочее состояние. Дело даже не в том, что фигурное катание составляло и продолжает составлять смысл моей жизни, от которого трудно отказаться. Мне всегда очень хотелось понять: что такого есть в олимпийской победе, что заставляет совсем молодых спортсменов уходить из спорта? Я ведь точно знала, когда выиграла в Сочи, что не хочу никуда уходить. И уж тем более не хочу уйти из спорта так, как сделала это Тара Липински. Хотя понять ее могу. Это очень большой груз ответственности – продолжать кататься и выступать, когда на тебя не просто смотрят миллионы людей, но обсуждают каждый твой поступок, твою спортивную форму, твой внешний вид, твои результаты. Я все-таки постарше. А Таре, когда она выиграла Олимпиаду в Нагано, было 15 лет. Да возьмите ту же Юлю Липницкую – ей сейчас всего 16. Чуть что-то пошло не так, со всех сторон на нее посыпались упреки. Мол, Юля уже не та, что была год назад, не такая уж она и железная… А люди никогда не бывают железными. Они – просто люди. И всем нужна поддержка.

– Вы боитесь начать проигрывать?

– Нет. Более того, я прекрасно понимаю, что невозможно выигрывать все соревнования подряд. И никакая другая спортсменка этого не сможет. У всех будут и взлеты, и падения – это нормально. Главное, чтобы рядом были те, кто верит и поддерживает. Вот это действительно важно. Все остальное – ерунда…

* * *

Об ответственности говорила после Игр и Буянова:

– Мы с Аделиной долго не могли привыкнуть к тому, что приезжаем на тренировку, а на катке нас встречает оркестр. Представляете? Выходишь из машины, а на тебя со всех сторон обрушивается музыка из «Серенады Солнечной долины». Для нас в ЦСКА устраивали всевозможные флешмобы, танцы, праздники, приводили даже ряженых медведей. Аделинка сначала жутко стеснялась, но я ей сразу сказала, что нужно, напротив, постараться получить от происходящего максимум удовольствия и зарядиться позитивной энергией. Когда еще такое будет, чтобы на работе с оркестром встречали?

Другой вопрос, что нам действительно надо было решить, что делать дальше. Нужно ведь было не просто соответствовать своему статусу, но становиться лучше, а это не так просто, когда ты уже проделал огромную работу и выиграл главный титул. Вот мы и решили попробовать. Хотя далеко не все шло гладко. С точки зрения тренировочной работы у меня не было никакого беспокойства. Я видела, что Аделина находится в прекрасной физической форме, полностью в рабочем состоянии, но был целый ряд психологических факторов. Во-первых, ответственность за результат. Перед зрителями, перед судьями, перед Федерацией фигурного катания. У женщин огромная конкуренция – это тоже ни для кого не было откровением. Абстрагироваться от этой конкуренции было невозможно, поэтому я считала, что нам нужно стремиться как можно больше выступать на соревнованиях. Но тут у Аделины случилась травма – частичный разрыв связок голеностопа…

Как именно все происходило в тот роковой для ученицы день, тренер не видела – она была на соревнованиях в другой стране с другим своим подопечным, Максимом Ковтуном. О случившемся мне рассказала тогда сама Аделина.

– Когда осенью я начала тренироваться уже в полную силу, то почувствовала, как быстро все начинает получаться. Это придало сил – сразу захотелось, чтобы побыстрее начались уже серьезные соревнования. Сезон мы открывали в Сочи, на этапе Кубка России. На этом турнире я ужасно нервничала. Возможно, сказалось то, что после Олимпиады это был мой первый старт, или просто появилась дополнительная ответственность, но ощущения перед выходом на короткую программу были просто ужасными. Внутри все сжалось в комок, и я совершенно ничего не могла с этим поделать. При этом головой я прекрасно понимала всю нелепость ситуации: я прошла в своей жизни уже столько самых разных турниров, включая Олимпийские игры, а здесь собираюсь соревноваться с детьми и при этом трясусь от волнения.

Из-за того, что у меня немного болела подвернутая нога, мы катали в Сочи облегченный вариант программы. Прыгать сложные каскады начали только в Москве, и снова я поймала себя на том, что с каждой тренировкой я чувствую себя все лучше и лучше. Наверное, в какой-то момент просто перепрыгала. И нога снова стала болеть.

Как раз тогда Елена Германовна и уехала с Максимом Ковтуном в Шанхай. У меня же по плану стоял прокат произвольной программы со всеми прыжками. То, что с ногой не все в порядке, я поняла еще на разминке и сильно растерялась. Стала думать, что, если откажусь от проката, тренеры могут решить, что я не готова его сделать. А если пойду кататься, то непонятно, что может произойти с ногой.