Фигурное катание. Стальные девочки

«Первым тогда сориентировался Валерий Борзов, который возглавлял украинскую делегацию: посоветовал ни под каким видом не говорить журналистам, что Баюл будет выступать, тем более уже никто и не верил в то, что она сумеет продолжить соревнования, – вспоминал Николаев. – Это сработало, дало эффект неожиданности. Более того, я уже потом понял, что эта ситуация стала нашим единственным шансом разрушить сказку под названием „Бедная Нэнси Керриган“. Ксюха прокаталась идеально. Но даже при таком прокате шансов проиграть американке у нее было гораздо больше, чем выиграть.

У меня есть одна моя фотография, сделанная в Лиллехаммере за несколько минут до произвольной программы Оксаны Баюл, когда я в одиночестве курил в душевой, – продолжал тренер. – Кто-то из наших ребят зашел, щелкнул камерой – я не успел даже сообразить, что к чему. Найду – покажу вам обязательно. Сами взглянете. На человека хорошо одетого, в приличном костюме, с бабочкой. И на эту его рожу. Которую любой ценой надо спрятать подальше, чтобы выйти к своему спортсмену. Чтобы тому даже в голову не пришло, какой ужас сидит у тебя внутри. Потому что передается это состояние на тысячу процентов. Мгновенно. Знаете, как мне было холодно, когда Галя Змиевская сразу после Игр в Лиллехаммере уехала с Оксаной в Америку, и я остался у борта один? Мы 12 лет стояли там вместе. Стоило нашему спортсмену поехать, она не просто облокачивалась – въезжала в меня как бульдозер. А я прижимался к ней. Потому что обоих колдобило так, что стоять без опоры было просто невозможно…»

Собственно, и Змиевская признавалась в Лиллехаммере, что перед выходом Баюл была в прострации – незадолго до выступления Оксаны очень неудачно выступил еще один подопечный тренеров, олимпийский чемпион Калгари Виктор Петренко. Поэтому вместо привычного напутствия сказала Баюл лишь одну фразу: «Держись, девочка».

Со стороны все выглядело бесшабашно просто: перекрестившись и традиционно поплевав через левое плечо, Оксана отправилась на ледяной эшафот, словно на вечеринку. Ее победу над Нэнси Керриган решил всего один судейский голос.

* * *

После того как 16-летняя олимпийская чемпионка неожиданно для многих и, на первый взгляд, неоправданно перекочевала в 1994-м из любительского спорта в профессиональный, в среде фигуристов стали распространяться слухи, что хозяин одного из ледовых шоу просто оплатил этот переход суммой, превышающей миллион долларов. Эти деньги были пущены на ветер несовершеннолетней звездой с одесским размахом и шиком.

Двадцать пять лет спустя, когда та сумбурная жизнь уже была в прошлом, а в реальности у Оксаны имелся счастливый брак, муж, дом в Лас-Вегасе и очаровательная дочка, я процитировала ей разговор, который случился у меня на Олимпийских играх в Сочи с Тарой Липински, когда уже взрослая и успешная Тара сказала:

«Сложно представить, до какой степени заблуждаются те, кто считает, что в 15 лет гораздо проще переносить стресс и давление трибун. Про меня в Нагано тоже говорили, что мне нечего терять и, соответственно, нет причины нервничать сверх меры. Это абсолютная неправда. Ты точно так же нервничаешь, как любой другой спортсмен, а еще тебе дико страшно. Потому что нет никакого опыта, и ты попросту не понимаешь, что со всем этим делать. С ногами, которые не едут, с руками, которые трясутся так, что из них выпадает носовой платок. Мне было очень страшно в Нагано. И больше всего я горжусь как раз тем, что справилась на тех Играх с собой».

Баюл я задала тот же самый вопрос: что такое выиграть Олимпиаду, когда ты совсем ребенок?

– Ну так это действительно так и есть, как сказала Тара, – ответила мне собеседница. – Олимпийскую корону несут всю жизнь, и порой от нее реально подкашиваются ноги. Нас ведь, если посчитать, набирается не так много – олимпийских чемпионок, кто на сегодняшний день еще жив. Поэтому всегда ощущается некая ответственность за свой титул. Когда мне было 16 и я выиграла чемпионат мира в Праге, а через год – Олимпийские игры в Лиллехаммере, ответственность была иной – за то, как ты катаешься. Просто потом в моей жизни возникла ситуация, к которой я совершенно не была готова.

– Имеете в виду переезд в Америку?