Фиктивная семья отца

– Столько времени прошло, Поль, – вздыхает Алексей. – Данные с камер не сохраняются столько времени, наверняка следователи это знают.

– Знают… Журавко все близлежащие магазины обшарил, конечно, никто ничего не видел и не помнит. Но Петя ведь вспомнил… Или помнил всегда, но умолчал о тех людях…

– Какие такие люди? – на лбу Алексея выступает напряженная складка.

– Петя сказал, что чувствовал аромат духов и слышал шаги. Мы оставляли Артеменко живым, а когда Петр вернулся, чтобы проверить его состояние, он был уже мертвым. Оставался запах и… И чьи-то торопливые шаги. Кто-то добил Артеменко, вы разве не знали?

– Нет. Это же тайна следствия, работников завода в нее не посвящают. Следователи приходили, опрашивали сотрудников, что-то мерили, бродили по цехам… И на этом все. Никто доподлинно не знает, как Николай умер. В памяти людей намертво въелась первая причина – драка во время распития спиртных напитков. В его крови обнаружили алкоголь. Вот и все… Следак тогда закрыл дело за отсутствием улик, а по факту… Он же был родственником Натальи Артеменко. Тогда мне показалось, что ее страдания по умершему мужу показные, а допрос свидетелей – фикция.

– Как это… Вы уверены? Родственником? Именно поэтому вскрытие не проводилось? И все было проведено через одно место? А как фамилия этого следователя? Насколько я знаю, на место происшествия приезжает дежурная бригада, это так?

– Так. Никто не может взять дело по собственной инициативе. Есть распределение участков по адресам, да и вообще… Подведомственность. А он приехал на место происшествия, потому что дежурил в этот день. Поль, я боюсь за свою семью, – вымученно протягивает Алексей. – Да и кому мои доводы нужны… Но я скажу тебе, а уж ты сама решай, что с этой информацией делать: убийство Артеменко тщательно спланировали. Не знаю, как в дело вплели вас с Петром – возможно, все это чистая случайность, но план точно был.

– Алексей, вы… вы умница! Знаете, что вы сейчас сделали? Теперь тот следователь, он…

– Максим Федосеев его звали… или зовут. Кстати, он потом перевелся в другое отделение, что тоже подозрительно.

– Почему тогда следователь Емельянов, задержавший меня по подозрению в убийстве, не посчитал это странным? Сначала дело вел он, а сейчас Степан Журавко – следственный комитет решил объединить дела об убийстве Ларисы и Артеменко. Неужели Емельянов тогда ничего не заподозрил?

– Ты думаешь, об этом будут где-то писать? Сотрудник решил перейти в другой отдел… Вот и все.

– Я сейчас же позвоню Журавко! – вспархиваю со стула и нервно расхаживаю по кабинету, слушая длинные гудки на том конце провода. – Алло, Степан! У меня есть информация по делу, очень важная.

– Полина, на Петра напали по пути в следственный комитет. У него сохранились данные с камер видеонаблюдения кабинета и прилегающей к нему территории. Он нес их мне, но…

– Он жив? А как преступник узнал об этом?

– Он, видимо, следит за нами. За всеми… – страдальческим тоном добавляет Степан. – Вы можете приехать? Я сейчас в больнице на Семашко. У Петра отобрали флешку с записью, нанесли несколько ударов по голове… Такие вот дела.

– О боже… Кто же стоит за этим? Еду, Степан. Уже вызываю такси.

– Будьте осторожны, Полина! Если есть возможность, попросите кого-то вас довезти.

– Хорошо, скоро буду.

Родион.

– Как это мне лучше остаться? – рычу я, сверля Эдуарда гневным взглядом. – Это я плачу вам за услуги, разве нет? Назовите хотя бы одну объективную причину, по какой я должен остаться? Получается, мою жену вы вызвали в больницу, а я должен отсиживаться? Ну, нет…

Эдуард раздражает меня, как красная тряпка быка. Не могу совладать с собой в его присутствии. Его ум, монотонная правильная речь, дурацкие очечки… Он распутывает дело, знаю… Надо просто потерпеть. Тогда почему они без зазрения совести ввели Полину в курс дела? А Журавко попросил ее приехать? Хотя нет, это же Поля вызвалась навестить отца своей дочери? Его я тоже ни черта не помню…

Получается, Эдуард считает мою жену более надежной, чем меня? Как же все это бесит!

– Хорошо, Родион Максимович, – сухо соглашается Эдуард. – Вы платите мне, не спорю, но…

– Без всяких «но»! – цежу сквозь зубы.

– Я обязан предупредить вас об опасности. Вы маломобильный человек и должны понимать, что защитить вас будет очень сложно.

Мы снова сидим в моей гостиной… Журавко, Караваев, Эдуард – все в сборе. Пьют чай и едят мои печенья. И при этом спорят!

– Мы справимся, – неуверенно подает голос Михалыч. – Специальная машина для инвалидов прибыла час назад, она защищена и оборудована. Родион Максимович будет под моим присмотром.

– Я не против, – вздыхает Караваев. – Только какой смысл нам всем туда ехать? Вы думаете, преступник захочет добить бедолагу Жукова? Он не станет этого делать, его целью была флешка. Кстати, Журавко, вы вызывали на допрос Кирилла Богородицкого? Пора поставить точки на «и», да и…

– Он и не скрывается, – снисходительно протягивает Журавко. – У меня нет достаточных улик, чтобы задержать Кирилла. А вот про жену Артеменко я кое-что нарыл.