Фиктивная жена

Плывет моя девочка. Хочу невыносимо, до боли в теле. Но брать ее впервые в этом кабинете – некрасиво. Эту девочку в кровать нужно уложить, на белоснежные простыни. В мою кровать. Но немного попробовать-то можно. Раскрыть Милану, приручить. Особенно когда она такая отзывчивая. Ох, девочка, знал бы, что где-то ты росла для меня, не разменивал бы свою жизнь на ненужные эмоции.

Опускаю взгляд на ее губы, немного пухлые, мягкие, теплые, и дрожь по телу прокатывается.

— Ты понимаешь, что я долго не выдержу? — спрашиваю и вожу губами по ее щекам, скулам. — Ты даже не представляешь, что я хочу с тобой сделать, — голос сипнет, воздуха не хватает. Сжимаю тонкую талию и дергаю на себя. Ближе, чтобы чувствовать, как от глубокого дыхания вздымается упругая грудь. Горячо, пьяняще. И, наверное, вот это предвкушение слаще, чем сам секс. Будоражит.

Медлю, а сам стискиваю ладони, впиваясь пальцами в ее талию, пытаясь тормозить себя. Чтобы сжирать девочку в порыве страсти и научить ее принимать мою звериную натуру, нужно сначала приручить, чтобы безоговорочно доверяла, отдаваясь мне полностью.

Прикасаюсь к губам. Превосходная девочка, чувственная. Губки приоткрывает, отдаваясь мне, слегка прогибаясь. Самое сладкое то, что вот эта скромная, невинная, неопытная, где-то стеснительная девочка раскрывается в моменты близости. Боже, за что мне такой подарок?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ Долго сдерживаться не получается, темперамент берет свое, и я уже набрасываюсь на ее рот. Немного грубо, то кусая, то всасывая вкусные губы. Руки сами собой начинают блуждать по девичьему телу. Одна рука ложится на бедро, нагло забираясь под подол, а вторая тянет змейку замка вниз, спуская платье с хрупких плеч…

А дальше я творю с ней то, что, надеюсь, никто еще не делал. Я пробую на вкус ее тело, сокровенные и самые чувствительные места. Я заставляю отдаться мне и показать, как девочка умеет летать от удовольствия. И только бог знает, как мне удается оставить ее невинной в этот момент.

Нет, если бы я захотел, то забрал бы у нее все. Но это должно произойти не здесь.

Бонус после 22 главы.

Мирон 

Одна рука ложится на бедро, нагло забираясь под подол, а вторая тянет змейку замка вниз, спуская платье с хрупких плеч. Милана немного зажимается, но я дергаю платье, вынуждая ее опустить руки и позволить мне стянуть его до пояса. Отрываюсь от медовых губ, рассматриваю грудь в кружевном бюстгальтере – красиво. От прерывистого дыхания грудь колышется, и возбуждение зашкаливает.

— Красивая, — голос невыносимо хриплый. — Расслабься, принимай все, больно не будет, — усмехаюсь, замечая застежку на бюстгальтере спереди. Одной рукой отстёгиваю ее, отодвигая чашечки в стороны. Девочка замирает, кажется, не дышит, кусая уже истерзанные мной губы, а я сглатываю. Как пацан, настолько возбуждаюсь только от одного вида груди, что в паху начинает болезненно ныть от напряжения. И вот как не перейти грань, после которой я не смогу остановиться?

Грудь у нее «двоечка», нет, даже «два с половиной», высокая, упругая, с маленькими розовыми сосками, которые под моим взглядом твердеют, словно бусинки.

— Ох, котёнок, — глубоко вздыхаю и на секунду запрокидываю голову на спинку кресла. — Откуда ты такая идеальная? — чувствую, как ее ладошки вновь ложатся мне на плечи, теплые пальчики ласкают шею, зарываются в волосы на затылке. Она немного наклоняется ко мне, и ее соски упираются мне в грудь.

— Поцелуй меня, пожалуйста, еще, — так жалобно просит она, словно тоже сгорает от желания.

И все, я опять срываюсь, выпуская внутреннего зверя наружу. Впиваюсь в пухлые губы, одновременно подтягивая ее платье выше, оголяя попку. Сжимаю, и девочка всхлипывает мне в рот, пытается неумело отвечать, играя языком, но я не позволяю, отбирая инициативу. Потом, моя хорошая. Потом я дам тебе поиграть, но не сейчас, когда я не способен принимать, а только жадно отбирать.

Накрываю ее грудь ладонью, потираю сосок, слегка сжимая, и сжираю ее стон. Член уже каменный, не просто ноет – пульсирует от желания, упираясь между ее ножек через ткань брюк. У меня было много женщин, самых разных. Но все они вдруг слились в одно серое скучное пятно. Ни одна из них не сравнится по ощущениям с Миланой.

Кажется, я пропал. И торможу себя что есть сил, чтобы не лишить ее девственности прямо здесь, в кресле, в моем кабинете. «Девственница! Она девственница, — повторяю себе. — И явно не об этом мечтала».

Рука на бедре уже ласкает кружевную резинку трусиков. Запускаю пальцы под нее, поглаживаю попку, сжимаю. Отрываюсь от сладких губ, позволяя девочке отдышаться, прислоняюсь щекой к ее щеке, слушая ее прерывистое дыхание, запускаю руку в трусики спереди, и Мила вздрагивает, пытаясь сжаться.

— Тихо, — шепчу ей на ушко, прикусывая мочку. — Больно не будет. Я просто хочу попробовать на вкус твоё удовольствие. Позволь мне.