Фиктивная жена для миллиардера (СИ)

Впервые в жизни я чувствовала себя настоящей мамой. Ведь когда ребенок здоровый, ему забота особенно и не нужна. Тем более Маше уже восемь лет, она не грудничок давно. Обеспечь её теплым помещением, одеждой, игрушками, да ещё чтобы было что попить и покушать, и всё. Дальше дочка сама разберется, чем ей заниматься. Но когда заболела, я впервые поняла, сколько внимания ей необходимо. Не отпускала её ни на шаг, даже продукты заказывала на дом, чтобы никуда не отлучаться.

Нине звонить не стала. Пусть развлекается на славу. Незачем ей беспокоиться вместе со мной. Зачем человеку праздник жизни портить?

Самое трудное было по ночам. Словно беспокойная наседка, я лежала рядом с Машей (на время болезни она перебралась в мою комнату, там кровать двуспальная) и не могла долго уснуть. Если же удавалось задремать, то сон приходил какими-то урывками. Каждые полчаса я просыпалась и первым делом проверяла: дышит ли моя ненаглядная? Несколько раз, не услышав, чуть в истерику не впадала. Спешила приложить ладонь к её груди, чтобы ощутить движение. Лишь после этого дремала дальше.

Постепенно температура становилась всё меньше, Маша уверенно шла на поправку. Я немного расслабилась, а когда дочке стало совсем хорошо, мы даже отправились с ней на прогулку около дома. Далеко решили не ходить. Только до ближайшего парка. Дочка упросила меня разрешить ей покататься с другими ребятишками на качелях, я согласилась. Устало опустилась на скамейку рядом с другими мамочками и бабушками, и принялась листать новости.

— Ну, и долго ты от меня бегать будешь? — раздался за спиной знакомый голос. Я обернулась. Позади стоял Бельский. Улыбался во весь рот, в руках огромный букет алых роз. — Вот, это тебе, — протянул и мне. Дамочки рядом посмотрели на меня с такой завистью, что я поневоле раскинула руки и приняла нежданный подарок. Представляю, какой бы ненавистью наполнились глаза мамочек и даже старушек, если бы отказалась!

Пришлось встать и отойти от скамейки.

— Я ни от кого не бегаю, — сказала недовольным тоном.

— Тогда объясни, почему сбежала от меня в Париже, ничего не сказав. А потом ещё звонки сбрасывала и в «черный список» мой номер занесла, — спросил Бельский.

— Не твой, а вообще всех незнакомых, — сказала я.

— То есть я незнакомый стал? — усмехнулся миллиардер. — С чего же вдруг?

— Ты сам знаешь.

— Уж будь любезна, милая Лана, объясни мне, недалекому.

— Дядя Тёма! — это была Маша. Увидела Бельского и, бросив свои игрушечные дела, понеслась к нему. Миллиардер раскинул руки и, подхватив девочку, закружил в воздухе. Дочка счастливо смеялась, и даже я, хоть и была на него зла, улыбнулась. Поставив Машу на землю и поправив курточку, Бельский спросил, как у неё дела.

— Отлично! Я четыре дня болела, но теперь мне очень хорошо! — ответила дочка. — А эти цветы ты маме подарил?! Классные! А ты когда к нам в гости придёшь?

— А когда можно?

— Сейчас!

— Это надо ещё маму спросить, — посмотрел на меня Бельский с опаской.

— Мамочка, можно к нам дядя Тёма придёт? Ну пожалуйста!

— Можно, — ответила я. Не портить же ребенку настроение.

— Тогда, может быть, прямо сейчас и пойдем? — предложил миллиардер.

— Хорошо, — ответила я. Бельский взял Машу за руку и повел за мной, мне-то ведь ещё нести этот здоровенный букетище.

Дома мы посидели втроем, попили чаю, покушали шоколадных конфет из большой подарочной коробки, которая ждала своего часа, и вот он настал. Затем Маша, утомлённая прогулкой и слабым иммунитетом, отправилась смотреть мультики и спать. Мы остались с Бельским на кухне вдвоем.

— Так почему ты уехала так быстро? — спросил он.

— Потому что услышала, как ты развлекался в своем номере с какой-то француженкой.

— Развлекался? Я?!

— Вы хихикали там. Я слышала. Не пытайся выглядеть глупее, чем есть на самом деле!

— Лана, послушай, — стараясь быть серьезным, хотя в глазах прыгали огоньки, сказал Бельский. — Ты приняла желаемое за действительное. В моём номере была вовсе не представительница первой древнейшей профессии, как ты подумала. А дизайнер из ювелирного бутика Cartier. Я пригласил её, чтобы обсудить создание одной очень красивой и элегантной вещицы.

— Артём Валентинович, вам самому-то не надоело сочинять? Вашей фантазии сам бы Жюль Верн позавидовал! Хотите сказать, что вы пригласили в гостиничный номер дизайнера? Зачем? Чтобы она вам свои красоты показала в уютной обстановке? — я принялась ёрничать.

— Ничего я не выдумываю. А пригласил затем, что мне так удобно. Я боялся, что не успею.

— До чего?

— До нашего возвращения в Москву!

— Ну и как? Успели?

— Успел. Только вчера вернулся.

Бельский встал из-за стола, отвернулся, глядя куда-то в окно. Потом развернулся обратно. Неожиданно встал передо мной на одно колено и протянул алую бархатную коробочку. Внутри неё, на подушечке, лежало то, от чего у меня сердце затрепетало, словно маленькая птичка. Это было кольцо. Из белого золота, с крупным бриллиантом и множеством других, мелких, тянущихся по сторонам ободка примерно на четверть с каждой стороны.

— Господи… какая прелесть… — выговорила я шепотом.