Фиктивная жена

— Я ничего не знала о планах Марины. Мы с ней давно не близки, — отозвалась я.

— Отдыхай. Будешь с Павловым объясняться. Мне ровным счетом все равно какие у вас отношения с сестрой.

Мужчина развернулся и вышел за дверь. Я осталась в палате одна и тихо вздохнула, а спустя минуту ко мне уже заглянула медсестра. Смерила давление, температуру, поставила капельницу, объяснив, что моему изможденному и ослабленному организму требовались витамины для быстрого восстановления.

Я с опаской поглядывала по сторонам и пыталась найти выход из сложившейся ситуации. Пока я знала одно, что бы там не вытворила Маринка, пусть Павлов ищет ее и она отвечает за свои проступки. А я хотела домой, в свой отпуск и в свою жизнь, а не играть чужие роли какие бы деньги мне платили и какие бы долги на меня не вешали.

Кажется я прикрыла глаза за всеми этими мыслями и провалилась в дремоту. Я ощущала себя разбитой и уставшей, испитой до дна, доведенной до отчаяния. Сквозь сон я почувствовала в палате чье-то присутствие, словно кто-то смотрел на меня не отрываясь и вторгался в мое сознание. Я резко открыла глаза и повернула голову в сторону, встречаясь с темным взглядом Павлова, человеком, которому моя сестра задолжала кучу денег.

Во взгляде мужчины промелькнули стальные оттенки и его лицо превратилось в глыбу льда.

— Ну что спящая красавица пришла в себя?

Павлов приблизился ко мне, отсоединил меня от капельницы, приложил ватный диск к сгибу локтя, согнул мою руку и не спускал все время с моего лица темного взгляда. Я таких красивых и в то же время устрашающих глаз еще никогда не видела за всю свою жизнь.

— Поднимайся, поедем домой, — он ни разу не повысил тон, однако в ровном голосе этого мужчины была такая угроза, что ни один человек в здравом уме не захотел бы с ним связываться. Но я была не в здравом уме, а человеком, доведенным до крайней точки отчаяния.

— Вы отвезете меня ко мне домой? — уточнила я не в силах отвести от него взгляда, и как завороженная смотрела в его непроницаемое лицо.

— Я отвезу тебя к себе домой.

Я приподнялась, прикрывая свое тело простыней.

— Выйдете, я оденусь. Для начала мы поговорим. Я хочу услышать от вас объяснения, почему должна исправлять ошибки других людей, — произнесла я с надменным видом.

Рот мужчины искривился в усмешке, а его глаза опустились вниз. Он быстро осмотрел меня оценивающим взглядом, будто мое тело не прикрывала белая тонкая ткань.

— Твоя одежда в какой тебя привезли сюда, увы, лежит в мусорной корзине. Она была вся в крови и в грязи, и я не уверен, что эти куски тряпок было разумно отдавать в химчистку. Я распорядился, чтобы их выбросили, — я крепко сжала зубы и гневно поглядела на мужчину.

Я не нашлась что ответить, задохнувшись от возмущения. Не знаю как такое было возможно, но не смотря на красоту мужчины, его силу, высокий рост и напускное спокойствие я испытывала к нему презрение.

— В сумке и вещах, какие мой человек взял на первое время из твоей квартриы, подходящих и хороших вещей тоже мало. Кроме нижнего белья. Попрошу медсестру выдать тебе халат, — говорил он спокойным голосом, задевая тем самым мое самолюбие.

— Нижнего белья? Ваш человек рылся в моем нижнем белье? Да что вы о себе возомнили? — гнев с новой силой вскипел в моих венах.

Судя по всему мужчина забавляла эта ситуация, потому что его оскал стал шире, а в глазах блеснул победоносный огонь. Он отошел к стулу и я только сейчас заметила на том черную сумку, с которой часто ездила к тете Варе в деревню. Павлов открыл ее и достав лифчик, кардиган и юбку, повернулся ко мне лицом.

— Что вы… Я не буду при вас одеваться! Положите мои вещи обратно и выйдите из палаты! — воскликнула я.

У меня совершенно не было причин смущаться, размеры моих округлостей несмотря на худенькую фигуру были в самый раз и лифчиков с пуш-апом отродясь в моем арсенале никогда не было, но позволить этому незнакомцу трогать мое белье, да еще и прикасаться ко мне, не говоря уже о том, чтобы снять с меня сейчас простыню и увидеть обнаженной… Это было уже слишком!

— Я сама. Дайте сюда! — здоровой рукой я выхватила хлопковый лифчик и одежду, прижала все это к груди, и тут же сморщилась от неприятных ощущений в левом плече. — Отвернитесь! Немедленно!

— Застегнешь сама или позвать медсестру? — продолжал издеваться Павлов. Он точно потешался надо мной! Сколько между нами разница? Лет десять? Не меньше… А вел он себя как наглый подросток в период гормонального всплеска.

— Позовите, конечно! И отвернитесь, в конце концов!

Мои щеки полыхали румянцем, я смущалась и робела перед незнакомым мужчиной и была зла на него за его самоуверенность с какой он вел себя, будто я была его… вещью.