Филантропы в рваных штанах

− До свидания, мама! − закричал он, когда Нора открыла окно. − Скажи папе, что я только на улице вспомнил, что надо попрощаться.

Школа располагалась не в самой церкви, а в просторном лекционном зале под ней. В одном конце находилось небольшое возвышение, дюймов на шесть приподнятое над полом, на нем стул и маленький стол. Стулья и скамьи группировались вдоль стен и в центре зала по числу классов. На светло-зеленых стенах висело несколько цветных картин: Моисей, исторгающий воду из скалы, израильтяне, танцующие вокруг золотого тельца, и тому подобное. Как уже известно читателю, Фрэнки еще никогда не бывал в воскресной школе, и с минуту выглядывал из-за двери, боясь войти. Занятия уже начались, но ученики еще не принялись за работу.

В комнате царил беспорядок: дети болтали, смеялись, играли, учителя ругали и стыдили их. В младших классах и в классах девочек преподавали женщины, в классах мальчиков − мужчины.

Читателю уже кое-что известно о некоторых из них. Тут были мистер Дидлум, мистер Светер, мистер Раштон, мистер Хантер и миссис Старвем (бывшая хозяйка Рут). В этот день, кроме учителей и школьного начальства, присутствовало много нарядно одетых дам и несколько джентльменов. Они пришли взглянуть на преподобного Джона Старра, молодого священника, назначенного в этот приход на несколько недель, в течение которых их постоянный пастырь, мистер Белчер, должен был находиться в отпуске для поправки своего здоровья. Мистер Белчер не был болен, просто «не в форме», и ходили слухи, что до этого состояния его довел аскетический образ жизни и непрестанные бдения, иными словами, ревностное служение святому призванию.

Мистер Старр в это утро отслужил службу в храме Света озаряющего, и искренняя, красноречивая проповедь молодого служителя церкви, совершенно непохожая на проповеди прежнего священника, произвела сенсацию. Хотя слушатели его, вероятно, поняли не все, что он говорил, внешность и манеры молодого священника во время утренней службы произвели на них большое впечатление. Впрочем, возможно, это было вызвано привычкой, поскольку они всегда были высокого мнения о всех священниках. Нашлось, однако, двое или трое прихожан, которые с недоверием и сомнением отнеслись к его постулатам.

Мистер Старр обещал заглянуть днем в воскресную школу и сказать несколько слов ученикам, и вот все взрослые с нетерпением ожидали молодого священника, чтобы послушать его еще раз. Тут уж было не до уроков. Каждый раз, когда в дверь входил кто-нибудь из опоздавших, взоры всех присутствующих устремлялись туда.

Когда Фрэнки, стоя в дверях, увидел в комнате такое множество людей, уставившихся на него, он оробел и попятился.

− Входи, входи, − сказал Чарли. − Чего бояться, это не просто школа, а воскресная. Тут нам ничего не сделают, даже если мы будем плохо себя вести. Наш класс вон в том углу, а это наш учитель, мистер Хантер. Садись рядом со мной. Ну, входи же!

Фрэнки расхрабрился и последовал за Чарли. Оба сели. Их учитель был очень добр и так ласково обращался с детьми, что через несколько минут Фрэнки почувствовал себя совсем как дома.

Хантер заметил, что ребенок ухоженный, хорошо одет, и подумал, что, вероятно, это мальчик из богатой, респектабельной семьи.

Фрэнки не особенно внимательно прислушивался к тому, что говорят, − он больше заинтересовался картинами на стенах и разглядывал других детей. Заметил он также очень толстого человека, который никого ничему не учил, а бесцельно бродил по комнате, переходя от одного класса к другому. Через некоторое время он подошел к классу Фрэнки и, кивнув Хантеру, остановился вблизи, слушая и покровительственно улыбаясь детям. На нем было длинное одеяние − наподобие рясы − из дорогой черной ткани, а судя по его полноте, он был, вероятно, главным едоком на званых обедах. Это был преподобный мистер Белчер, священник храма Света озаряющего. Его короткую жирную шею окружал воротник, судя по всему, без запонки и без пуговиц. Держался он каким-то таинственным способом, известным только его владельцу, так как рубашки под ним видно не было.

Вышеупомянутое длинное одеяние не застегивалось, из-под него виднелись широченный жилет и брюки, которые чуть не лопались на огромной, шарообразной туше. Золотая с брелоком цепочка от часов поблескивала на животе. У него были огромные ноги в мягких башмаках из телячьей кожи. Если бы этот индивидуум снял свое длинное одеяние, он стал бы похож на воздушный шар: ноги − это гондола, а небольшая голова, увенчивающая шар, − предохранительный клапан. И в самом деле, она для него выполняла роль предохранительного клапана. Преподобного Белчера вечно мучило хроническое скопление газов − следствие обжорства и лени; он часто рыгал. Но поскольку преподобного мистера Белчера никогда не видели без рясы, то никто и не замечал этого сходства. Да и зачем ему снимать рясу: целью его жизни был не труд, а пожирание плодов чужого труда.