Филарет Московский

И он учился. На полуголодном пайке. В строгости. Но не роптал, в отличие от многих. Не слишком убивался и по поводу своего роста. Однокурсники многие уже на голову выше, а он что-то не очень хорошо растет. Так и суждено ему было остаться на всю жизнь маленького росточка. Ну и не беда. Маленькому и меньше надобно.

Шли годы, и все тревожнее становилось в мире. Во Франции вспыхнула революция. Императрица Екатерина Алексеевна выпустила манифест с осуждением. Слишком вольного содержания французские книги выбрасывались и сжигались.

— А мы тут французский язык учим!

— На французском не только безбожники сочиняли.

Следом за Францией возбудилась Польша. Заговорили о варшавских инсургентах, о Тадеуше Костюшко. Совсем недавно мы подписали мир с Турцией, так теперь с поляками воевать приходилось. И вновь Суворов — он взял Варшаву, покончил с восстанием. В итоге Речь Посполитая исчезла с театра истории. Русская императрица, некогда переписывавшаяся с Вольтером, не на шутку взялась искоренять лишнюю вольность. В России введена духовная и светская цензура. Книги могли отныне выходить только после их освидетельствования ведомством митрополита Платона.

6 ноября 1796 года Екатерина II скончалась. Завершилось первое из пяти царствований, в которые суждено было прожить Василию Дроздову. Началось недолгое правление императора Павла. Поначалу возмущались — что он делает?! Зачем освободил вольнодумцев Новикова и Радищева? Зачем освободил польских повстанцев? Не приведет ли это к тому, что и у нас будет Франция? Но вскоре стали хвалить нового царя: увеличил жалованье духовенству, по всей стране пошло награждение священников и монахов орденами, наперсными крестами, митрами. Вышел указ, освобождающий духовенство от повинностей по содержанию полиции и отбыванию караулов. Ассигнование на духовные школы увеличилось вдвое, и вскоре Коломенская семинария стала получать подпитку.

Но 16 октября 1799 года Святейший синод представил царю доклад о состоянии дел в Коломенской епархии, из которого следовало, что епархия приведена в полный упадок. Синод отметил недостачу и подмены в ризнице, низкий уровень подготовки священнослужителей, плохую работу консистории и семинарии. Однако более существенными являлись изменение социально-экономического положения города и совмещение границ епархий с границами губерний. Коломна не вписывалась в принятую норму пребывания епископа в губернском городе. К тому же епархия владела частями нескольких губерний, и в этом усмотрели большие неудобства. В итоге Павел I принял решение о ликвидации епархиального центра в Коломне и переводе последнего архиерея Мефодия (Смирнова) в Тулу.

Одновременно с закрытием епархии упразднили и семинарию, а недоучившимся семинаристам разрешили поступать в духовные учебные заведения Московской епархии, из которых более всего славилась семинария в Свято-Троицкой Сергиевой лавре. Да на Москве еще имелась Славяно-греко-латинская академия. Можно было и туда поступить, к тому же дедушкин брат протоиерей Александр служил в Успенском соборе Московского Кремля и мог замолвить словечко. Но Троицкая семинария к тому времени стала лучшей, равнялась по уровню образования Киевской духовной академии.

— Ты — среди первейших учеников и можешь дерзнуть поступать в Троицу, — посоветовал Василию отец.

Так судьба направила его навстречу будущему другу и покровителю, выдающемуся религиозному мыслителю и деятелю Церкви — митрополиту Платону.

По пути в лавру отец и сын Дроздовы побывали в Москве. Дед, затворник Федор Игнатьевич, велел посетить в Новоспасском монастыре известного старца Филарета, выходца из Саровской пустыни. Встреча эта оказалась весьма необычной и знаменательной. Увидев коломенских посетителей, старец воскликнул:

— Милые мои! Да я вас заждался!

А когда отец Михаил подвел сына под благословение, старец благословил, потом внимательно и ласково посмотрел в лицо Васи и произнес:

— А в другой раз ты меня благословишь.

Великим постом 1800 года Дроздов успешно выдержал испытательный экзамен в Троице-Сергиевой духовной семинарии и Пасху уже встречал семинаристом в философском классе. Митрополит Московский и Коломенский Платон, будучи одновременно и преподавателем лаврской семинарии, с самого начала приметил весьма одаренного семнадцатилетнего юношу. На экзамене Дроздову помогло то, что он не ограничивался преподаваемым в Коломне, но много читал книг из отцовской библиотеки. Когда ректор семинарии архимандрит Августин задал ему написать сочинение на тему «аn dantur ideae innatae» (о врожденных идеях), он вряд ли бы смог что-либо написать толковое, если бы не читал учебник по философии Винклера, имевшийся в собрании отца Михаила. Дав образцовое сочинение, Василий был сразу зачислен в философский класс, тогда как остальных для начала зачисляли в класс риторики.