Филарет Московский

Владыка Платон столь сильно любил Троицу, что на московском подворье жил редко, в основном здесь, в обители преподобного Сергия Радонежского и новой Вифанской обители. Василий боготворил своего наставника, восхищался написанной им первой русской церковной историей и горячо желал продолжить начатое Платоном. И радовался, когда получал знаки признания со стороны ректора семинарии. Как в случае с греческим стихотворением, которое вызвало похвалу. О Василии заговорили как о поэте.

Есть люди, которые все хорошо делают только из-под палки, когда на них строжатся, их ругают. Подлинно талантливый человек чаще всего бывает хорош, когда его замечают, когда его хвалят, а на недостатки намекают тонко. И тогда он становится еще лучше. Дроздов — из таких. Его выделяют среди остальных, а он и рад стараться пуще прежнего! Превзойдя всех в языкознании, философии, истории, устремляется покорять другие науки — риторику, психологию, медицину. Не просто исполняет послушание по надзору за семинарской больницей, но старается освоить все новые открытия в области лечения больных. Священник должен быть не только служителем в храме, но и служителем вне храма, в людях, знать их жизнь, уметь прийти на помощь не только в духовном смысле. Ведь Христос жил среди людей и все Его существо дышало стремлением помогать ближним. А мы должны стремиться к тому, чтобы быть такими же, как Спаситель.

Ловить рыбу, ходить по грибы, косить траву, ухаживать за больными? О нет, я же священник, лицо духовного звания! — Такое он решительно отвергал. И ловил рыбу в окрестных прудах, обихаживал больных, зная, как лечить то или это, какое лекарство и как составить, разбирался в экономике, писал стихи. Даже играл в шахматы со своими друзьями по семинарии. Их сложилось пятеро друзей — Вася Дроздов, Гриша Пономарев, Ваня Пылаев, Вася Розанов да Андрей Саксин. Всегда неразлучные.

Зять Иродион, зная способности Васи к игре на гуслях, подарил ему такие же, как у дедушки Никиты, и теперь Дроздов развлекал своих однокашников, наигрывая им все, что пожелают.

Одним из тяжелых потрясений времен учебы в семинарии, безусловно, стала для Васи Дроздова апрельская буря 1801 года. Тогда снегом занесло лавру так, что Троицкий собор стоял в огромнейшем сугробе по пояс, и были погибшие — шестерых семинаристов побило ветром и покрыло снегом, замерзли насмерть. Вскоре после ненастья резко потеплело, снег быстро растаял, обнаружились тела погибших. Тяжко было хоронить своих юных однокашников.

Среди пострадавших оказался и Андрей Саксин, он и без того был болезненный, вечно кашлял, а тут его не на шутку прихватило, оказался в больнице. В это время ввели как раз обучение медицине, и Дроздов, и тут лучше других освоивший азы науки, применял полученные знания: по книге Буханова сам составлял мази и втирал их в чахлую грудь товарища. Другие семинаристы переписывали для больного лекции. Врачи объявили беднягу безнадежным, но Дроздов не смирялся, продолжал лечить друга и так увлекся медициной, что поселился здесь, в больнице, охотно ухаживал за другими больными. «Я живу в больнице, но не болен или, чтобы точнее отвечать на Ваши вопросы, болен инспекторством над больницею, — писал Василий домашним, — пользуюсь спокойствием уединения и забавами сада. Часто вижу высокопреосвященнейшего, который иногда для того только выезжает из Вифании, чтобы пройти здешним монастырем и посетить больных».

Пастырство и целительство очень близки. Любя людей, жалея их, пастырь добрый лечит их души, но нередко становится и превосходным медиком. Вспомним великомученика целителя Пантелеймона, Косму и Дамиана, вспомним совсем близко отстоящего от нас по времени святителя Луку (Войно-Ясенецкого), архиепископа Симферопольского и Крымского, создателя целого направления в медицине — гнойной хирургии, великого анестезиолога, причисленного к лику святых Русской православной церковью.

Лечебницу, в которой подвизался Дроздов, часто посещал и владыка Платон. Видя старания своего любимца и на здешнем поприще, он еще больше прикипел к нему и вскоре сделал Василия своим иподиаконом, то есть отныне во время богослужений митрополита в лавре Дроздов помогал ему облачаться, носил за ним митрополичий посох.

С 1802 года архимандрита Августина перевели на должность ректора Московской академии, а новым ректором в семинарии сделался тридцатилетний архимандрит Евграф (Музалевский-Платонов). Из его прозвища видно, что он — птенец платоновского гнезда, ибо митрополит Платон, поощряя своих наилучших питомцев, присваивал им свое имя, и они становились через черточку Платоновыми. Довольно примечательная эта черточка! Никто, кажется, кроме Платона, так не делал.