Филарет Московский

А на Москве в день заговения на Петров пост 13 июня 1826 года архиепископ Филарет в Алексеевской церкви Чудова монастыря крестил дочь великого князя Михаила Павловича, названную в крещении Елизаветой. Крестной матерью младенца стала родная бабушка — вдовствующая императрица Мария Федоровна. Событие не столько значительное, сколько трогательное. Жизнь крещеной девочки окажется короткой, выйдя замуж, она в девятнадцать лет скончается при родах, а в ее честь в Петербурге появится Елизаветинская детская больница. Родители, потратив бешеные деньги на чрезмерно пышную свадьбу, а затем пережив утрату, хоть и запоздало, но осознают смысл проповедей Филарета, осуждавшего всякие роскошь и излишества, и пустят деньги на благое дело.

Летом 1826 года Россия напряженно ждала решения суда по делу декабристов. Филарет, как пастырь добрый, желал бы направить сердце государя к милости падшим. 25 июня в Чудовом монастыре он произнес слово на день рождения императора Николая Павловича, коему исполнилось тридцать лет. Суть проповеди состояла в призыве проявить милосердие. Разумеется, московский архиерей не мог прямо сказать: «Государь, пощади их!» — но он напоминал о том, что высшим судьей остается Господь Бог. Окончил он такими словами:

— Имеяй уши слышати, да слышит. У кого внутренний слух сердца не загражден духовным нечувствием, тот да слышит, что при сих размышлениях говорит ему внутренний свидетель и судия правды и греха — совесть; и если она обличает в недостатке подвигов для правды, возвышающей язык, или в недостатке осторожности против грехов, умаляющих племена; то присоединим к молитве покаяние, к покаянию подвиги исправления, да примем или благое воздаяние от правды Божией, или помилование от милосердия Божия. Благословен Бог, который доныне правдою возвышал язык наш! Сила благодати его да умалит в нас умаляющие племена грехи! Аминь.

Суд приговорил к смертной казни тридцать шесть декабристов, из коих пятерых — четвертованием, прочих — отсечением головы; семнадцать человек — к политической смерти (то есть к лишению всех прав, включая права на собственность и права быть в браке), шестнадцать — к пожизненной ссылке на каторжные работы, пятерых — к ссылке на десятилетние каторжные работы, пятнадцать человек — к ссылке на шестилетние каторжные работы, пятнадцать — к ссылке на поселение, троих — к ссылке в Сибирь, одного — к лишению чинов и дворянства и разжалованию в солдаты до выслуги, девятерых — к лишению чинов с разжалованием в солдаты с выслугой.

Трудно было не содрогнуться при известии о таком решении! Отрубанием тысяч и тысяч голов еще недавно удивили мир французские революционеры. И вот у нас, в России, над тридцатью шестью головами занесен топор. Можно ли поверить?! Не лишним будет заметить, что на четвертовании настаивал не кто иной, как либеральный Сперанский! Знал, что его имя мелькало в списках декабристской директории, хотел доказать, что он тут ни при чем.

Общество еще не ведало о решении суда. 5 июля в Троице — Сергиевой лавре архиепископ Филарет прочитал проповедь об очищении сердца, предпослав слова Христа из Евангелия от Матфея: «Блаженны чистые сердцем, ибо они Бога узрят» (Мф. V. 8).

10 июля государь подписал указ о смягчении приговора. К смертной казни приговаривались только пятеро, и уже не к четвертованию или обезглавливанию, а к повешению. Остальным тоже по-разному было смягчено наказание. Большую роль в таком смягчении сыграли русские архиереи, включая Филарета.

Наступил финал трагедии, разыгравшейся на русской сцене по европейской пьесе. 13 июля пятеро молодых людей, самому старшему из которых было тридцать три, взошли на эшафот, устроенный на кронверке Петропавловской крепости… Это произошло в день архангела Гавриила. Такая вот «Гаврилиада»… Казнь со всеми кинематографическими деталями — с обрыванием гнилых веревок, проклятиями Рылеева в адрес царя и площадной бранью Каховского…

«Экзекуция кончилась с должной тишиной и порядком», — читал царь в донесении о казни. На другой день, спустя ровно семь месяцев после ужасов Сенатской площади, в Зимнем дворце совершился очистительный молебен, после которого царский двор двинулся из Северной столицы в Первопрестольную на коронацию нового императора.

В то время как Николай ехал венчаться на царство, южные рубежи его империи воспламенились новой войной. Персы, никогда не питавшие особых ласковых чувств по отношению к России, еще в 1812 году проявили коварство, когда узнав о нашествии Наполеона, решили воспользоваться случаем и ударить нам в спину. И в то время, пока наш народ, напрягая все силы, сопротивлялся мощнейшему в мире неприятелю, нам приходилось еще и на юге отбиваться и держать там войска, которые можно было бы перебросить на отражение Бонапарта.