Филфак (СИ)

Узкий тротуар. Серые пятиэтажки. Пустынные переулки. Через один работающие фонари. Тишину вокруг нарушают лишь изредка проезжающие мимо автомобили, наши шаги да шум ветра, гоняющего по земле опавшие листья. Я и правда с трудом понимаю, где мы находимся, но разве это имеет значение?

— Так что там с Нинель? Расскажешь? – нарушаю затянувшееся молчание.

Илья приободряется и с готовностью повествует о своих приключениях. Таких нелепых и смешных, что не могу сдержать улыбки. Его рассказ помогает вернуться на землю, перестать видеть то, чего между нами нет и быть не может. Мы друзья. И это здорово.

— Погоди, получается, ты голодный?

— Не особо, — отмахивается парень, а у самого гулко урчит в желудке.

— А вещи на тебе чьи? Петухова?

— Ага, — веселится Илья. — Рыжий готов был на всё, лишь бы я поскорее оделся.

— А деньги на такси? Тоже он одолжил?

— Нет, — мотает головой Соколов. — В тумбочке нашёл. Немного, конечно, зато свои. На первое время хватит, а там что-нибудь придумаю. Работу найду. Наверняка же умею что-нибудь, кроме игры на баяне.

— Конечно, умеешь! — искренне радуюсь, что Илья ничего не заподозрил. Деньги в тумбочку мы специально положили с Мишкой сами, чтобы Илья не чувствовал себя нам обязанным. Там и правда было немного и, поспешив приехать ко мне на такси, Соколов нанёс весомый ущерб своему бюджету.

— Теперь ты рассказывай, что с тобой приключилось, — Илья, как специально, замедляет шаг.

— Ничего, — как можно более уверенно отвечаю. — Всё хорошо, Илюш. Просто засиделась у подруги.

— С Царёвым поругалась? — не слушает моих оправданий Соколов.

— Откуда ты про него знаешь? — едва не запнувшись, хлопаю глазами.

— Неважно, — отмахивается Илья. — Он тебя обидел?

— Нет! — отвечаю громче обычного, но тут же беру себя в руки и добавляю уже спокойнее: — С чего ты взял?

— Вы либо поссорились, либо твой Артур козёл, — Илья внезапно останавливается. — А иначе как объяснить, что этой ночью ты со мной?

— Илья, — не знаю, что ответить, и снова заливаюсь краской. Соколов угадал. Бинго. Два из двух! Но признать его правоту отчего-то стыдно.

— Я серьёзно, — не отступает парень и снова смущает взглядом. Если бы только Илья знал, какие странные и необъяснимо мощные импульсы пробегают по телу, когда он так на меня смотрит.

«Это всё вино. Моё смущение и неопытность».

Ловлю ртом воздух, бесцельно оглядываясь по сторонам. Мне нужно найти повод, чтобы сменить тему: говорить об Артуре, тем более с Ильёй, не смогу.

— Илюш, ты любишь шаурму? — решение приходит само собой: через дорогу от нас замечаю круглосуточную забегаловку.

— Шаурму? — хмурясь, переспрашивает Соколов. Прямо вижу, как шестерёнки в его голове начинают усиленно крутиться, вот только память в очередной раз подводит. — Не знаю, Анют. Не помню. Вообще, с трудом представляю, о чём ты. А что?

— В отличие от тебя, я голодная как слон, — не дожидаясь согласия, за руку веду Илью к пешеходному переходу.

— Ты пытаешься улизнуть от ответа? — щелкает пальцами Соколов, но поздно. Прозрачная дверь бистро отъезжает в сторону, а резкий запах еды буквально сносит с ног.

— Не выйдет! — бубнит блондин, непроизвольно облизываясь. Мой бедный голодный Сокол.

— Ну что ты, Илюш, — чертовка внутри меня потирает ладошки. — Я правда хочу есть.

В доказательство своих слов жадно втягиваю носом воздух, пропахший жареным мясом. И пусть еда — это последние, о чём думаю в эту минуту, сейчас это именно то, что поможет мне избежать неудобных вопросов, а моему спутнику – не свалиться в голодный обморок.

Пока Илья растерянно осматривает помещение, спешу к кассе и делаю заказ. Соколов порывается оплатить, но я снова отвлекаю его разговорами, и парень ведётся. Доверчивый. Странный. В своём беспамятстве он безумно уязвим, и в то же время очарователен. Ему свыше дана уникальная возможность открыть этот мир для себя заново, и мне отчаянно не хочется его подвести.

— Что он делает? — шепчет Илья, глядя на то, как необъятных размеров повар восточной внешности закидывает овощи на развёрнутый лаваш.

— Готовит.

С улыбкой смотрю на очумелое лицо Ильи. Не удивлюсь, если он никогда не ел шаурмы. В деревне, откуда Соколов родом, нет ни кафе, ни пекарен. Только небольшой магазин, в котором на одной полке можно найти и колбасу, и средство от комаров, и лопату. А бабка в силу своего состояния навряд ли баловала внука частыми поездками в город.

— Смотри, сейчас он положит овощи, затем нарезанное мясо, польёт всё это соусом и майонезом, а потом свернёт лаваш в аккуратный конвертик.

— А дальше? — недоумевает Соколов.

— А дальше мы с тобой наконец поедим, — игриво подмигивая, улыбаюсь от уха до уха.

— О, как быстро! И что, даже на минуту в духовку не поставит? Так сырым будем есть?

— Ага.

— Ань, а ты уверена, что мясо свежее? — нахмурив лоб, настороженно уточняет Илья.

— Свэжее, свэжее! — заслышав вопрос, отзывается повар и смеясь добавляет избитую шутку: — Только сэгодняещё гавкало, — и оперативно свернув второй лаваш, вручает наш заказ. — Приятного аппэтита!