Филип Дик: Я жив, это вы умерли

Однажды кто-то принес книги Карлоса Кастанеды, которые все с интересом читали. Среди наставлений чародея наркоманам особенно приглянулось следующее: каждый должен найти свое место. Как в мире, так и в этой комнате, у каждого есть свое особое место, которое ему подходит, которое является его местом. В течение нескольких недель поиски своего места были неким ритуалом и служили темой для шуток. Тот, кто занимал лучшее место, защищал его, говоря «это мое место». И хотя эта фраза, сказанная в обычной манере, казалось, вобрала в себя всю собственническую мелочность его мира, однако она приобретала иной смысл, если произнести ее правильным тоном.

Однажды речь зашла о том, чтобы серьезно заняться наркоторговлей. Но, благодаря марихуане, беседа вскоре свернула в другое русло.

— Когда таможенники спрашивают, есть ли у тебя предметы, подлежащие обязательному декларированию, ты не можешь им ответить: «Ну да, у меня есть наркотики». И знаешь, что лучше всего сделать? Берешь огромный тюк гашиша и придаешь ему форму человеческого тела. Затем приделываешь к нему небольшой механизм на пружине с мини-кассетой и ставишь его впереди себя в очереди, а в тот момент, когда ты подходишь к таможеннику, ты поворачиваешь ключ у него в спине. Когда таможенник спрашивает, не хочет ли этот господин что-нибудь задекларировать, тюк гашиша отвечает. «Я? Нет, совсем ничего», — а затем проходит дальше. И спокойно оказывается по ту сторону границы.

— А знаете, можно было бы использовать солнечную батарею вместо пружины. При этом тюк мог бы идти годами. И никогда бы не остановился.

— Это точно, он дошел бы до края земли и забрел бы в какую-нибудь эскимосскую деревню. Только представьте, вдруг появляется двухметровый тюк гашиша стоимостью в… Сколько бы он стоил, как думаете?

— Миллион долларов.

— Больше. Два миллиона. И вот эскимосы, как обычно, вырезающие себе наконечники из костей, видят этот тюк гашиша стоимостью в два миллиона долларов, который топчет снег, повторяя: «Я? Нет, совсем ничего».

— Дьявол, вот уж они удивятся! Это станет у эскимосов легендой.

— Представляешь, как ты рассказываешь внукам: «Я видел своими собственными глазами, как двухметровый тюк гашиша стоимостью в два миллиона долларов выскочил из тумана, повторяя: „Я? Нет, совсем ничего“». Они наверняка решат, что дедуля выжил из ума.

— Да, но через несколько веков эскимосы будут рассказывать такую легенду: «Во времена наших дедов пришел к нам в деревню тюк первосортного гашиша, высотой в два метра и брызжущий огнем, который кричал: „Эй, вы, эскимосские собаки!“ Однако нашим храбрым охотникам удалось убить его острыми костяными наконечниками».

— Дети снова в это не поверят.

— В любом случае, дети уже все равно ни во что не верят. Тяжело рассказывать о чем-то ребенку. Недавно один малыш спросил меня: «А ты помнишь, как появился первый автомобиль?» Черт, за кого он меня принимает, я же родился в пятидесятом.

Все их разговоры более или менее смахивали на этот. Так проходили дни. «Bela jaj», — говорил Дик, что в переводе с бенгальского означало: «Время проходит». И все веселились, повторяя: «Bela jaj».

Однажды Донна попросила Дика, чтобы он не верил ни единому ее слову, поскольку она все время лжет. Он объяснил подруге, что она не первая, кто утверждает это, и в ответ рассказал парадоксальную историю про критянина, уверявшего, что он — лжец, заключив заверением, что сам он продолжал верить в то, что она говорит.

В другой раз она заявила, что не может с ним спать, поскольку должна следить за своими половыми органами, так как собирается пересечь канадскую границу с фунтом коки, спрятанной внутри. И, в любом случае, она не любит, когда ее трогают.

Поскольку Филип сильно огорчился, Донне захотелось утешить его при помощи так называемой перегрузки. Она заключалась в том, что человек сильно затягивался сигаретой с марихуаной, а затем выпускал весь дым изо рта в рот своему соседу. Помимо того что это давало двойной эффект, Дику нравилось чувствовать губы подружки рядом со своими, ощущать, как теплый дым переходит из ее рта в его. Перегрузки в исполнении Донны остались одним из самых приятных эротических воспоминаний его жизни.

Однажды некий человек, которого писатель в своей книге называет Бэррисом, объявил, что сможет снабжать всю их компанию кокаином, по смехотворной цене — восемьдесят четыре цента за грамм. В супермаркете он купил за эти деньги баллончик с солнцезащитным средством. Вернувшись домой, парень превратил свою кухню в небольшую химическую лабораторию, пытаясь выделить кристаллы кокаина, смешанные с другими веществами.

— Вот посмотрите, — объяснял он, тыча пальцем в баллончик, — в состав входит также бензокаин, один грамм. Только информированные люди знают, что это специальный коммерческий код, обозначающий кокаин. Естественно, если бы они писали на баллончике «кокаин», люди мигом бы все просекли и начали бы делать, как я.