Филип К. Дик. Жизнь и Всевышние вторжения

И он выполз, и я внезапно понял – это было всеобщее сатори[35], не имеющее предела, и теперь для меня этот жук стал тем же, что и я сам. Возникло понимание. Он хотел жить точно так же, как и я, а я причинял ему мучения. На какое-то мгновение – так было и с Сидхартхой[36] при виде мертвого шакала в канаве – я сам стал тем самым жуком. Я тут же переменился. Я никогда больше не стал прежним.

Сатори стало окном в мир, который Фил пока еще не мог населить. Мальчика тянуло к духовным вещам, но не за счет сверкающей и порочной мишуры, которую предлагает американская поп-культура. Достижением Фила станет то, что он наведет мосты между тем и другим. Но пока в нем преобладал ребенок:

Затем последовал долгий период, когда я толком ничего не делал, кроме как ходил в школу – с большой неохотой – и занимался своей коллекцией почтовых марок (которая тогда у меня еще была), плюс – обычные мальчишеские занятия вроде игры в стеклянные шарики, в детские карты с картинками, а также я увлекся недавно изобретенными книжками комиксов, такими как Tip Top Comics, King Comics и Popular Comics. Мои карманные деньги в сумме десяти центов в неделю сперва тратились на сладости (вафли «Некко»[37], шоколадные батончики и желейные конфеты), а затем – на Tip Top Comics. Взрослые с пренебрежением относились к книжкам комиксов; они предполагали и надеялись, что такая форма литературы скоро исчезнет. Они были неправы. К тому же в газетах Херста[38] был сенсационный раздел, где в воскресных выпусках сообщалось о мумиях, которые продолжают жить в пещерах, о затерянной Атлантиде и о Саргассовом море. Этот квазижурнал назывался The American Weekly. Сегодня мы могли бы отвергнуть это как «псевдонауку», но в те дни, в середине тридцатых, это было вполне убедительно. Я мечтал о том, чтобы найти Саргассово море и все корабли, запутавшиеся в нем, трупы, болтающиеся на реях, и сундуки, набитые пиратским золотом. Сейчас я понимаю, какое разочарование постигло бы меня, если бы я узнал, что Саргассова моря не существует, или о том, что оно не захватило в плен везущие золото испанские галеоны. Таковы были детские мечты.

Но одна детская мечта оставалась и с годами все усиливалась. Книжки комиксов и The American Weekly были первым шагом Фила на пути вступления в дикий мир «псевдонаучных», «бульварных» приключений. И если жук сатори пробудил его дух, то эта пьянящая смесь зажгла его. Стоит прислушаться, с каким торжествующим презрением Фил обращается к «взрослым», думавшим, что комиксы должны «исчезнуть». В том же тоне он защищал НФ против ее хулителей-интеллектуалов. До двенадцати лет Фил не читал ни одного научно-фантастического журнала, но он уже нашел для себя ту «литературную среду», которая стала ему «родным домом».