Филип Рот

БАС. Тот факт, что Колман Силк преподает античную литературу, позволяет Роту использовать аллюзии на греческие трагедии. Упоминание гнева Ахилла, ярости Филоктета, безумия Аякса, мести Медеи кажутся уместными на фоне разворачивающейся драмы. В конце обуреваемый ревностью Лес Фарли убивает Колмана и Фаню. Он подстраивает аварию их автомобиля так умело, что не оставляет никаких улик. Лишь Натан Цукерман догадывается о том, что произошло на самом деле, но доказательств у него нет.

ТЕНОР. Три романа, составляющие «Американскую трилогию», вернули Филипу Роту признание читателей и критиков. Посыпались награды, призы, почетные звания. «Американская пастораль» была удостоена Пулитцеровской премии, «Людское клеймо» получило Британскую премию Смита за лучшую книгу года. На доме, в котором Рот рос в Ньюарке, теперь установлена памятная доска, его именем названа улица. Есть общество поклонников Филипа Рота и журнал, освещающий его творчество. Недавно вышла однотомная энциклопедия, посвященная исключительно Филипу Роту и его творчеству, содержащая подробное описание его произведений, библиографию, хронологию жизни, перечень статей о нем.

БАС. В 2006 году «Нью-Йорк таймс бук ревью» разослала письмо двумстам видным писателям, критикам, редакторам, прося их назвать одну самую лучшую книгу, опубликованную за последние двадцать пять лет. Среди двадцати двух наименований, получивших наибольшее число голосов, оказалось шесть романов Филипа Рота.

ТЕНОР. Конечно, не умолкали и голоса тех, кто был недоволен писателем. Серия коротких романов, написанных им в первую декаду XXI века, действительно варьирует снова и снова поднадоевшие темы эроса, болезней, творческого бессилия, приближающейся смерти. Снова перед нами проходят любовные треугольники, снова подробные описания того, как и что именно проделывают друг с другом в кровати две женщины и один мужчина. Так пишут не для читателя, так пишут, чтобы возбудить и потешить самого себя.

БАС. Безжалостная и проницательная Мичико Какутани в своей рецензии на роман «Умирающий зверь» (2001) писала: «Автор манипулирует персонажами как режиссер, заставляя их иллюстрировать одни и те же философские идеи: что эрос, как и искусство, может быть использован в качестве иллюзорного барьера против смерти; что радостные надежды на счастье впереди слишком часто разбиваются о жестокую реальность; что порыв к свободе часто чреват не только утратами, но и новой неволей».

ТЕНОР. И вдруг, точно спортсмен в марафонском забеге, нашедший новый запас сил на последнем километре дистанции, в 2010 году Филип Рот выпускает свой 31-й роман, «Немезида», в котором его талант снова заблистал, как полвека назад. 1944 год, война в разгаре, но герой, Баки Кантор, не взят в армию из-за плохого зрения. Он работает со школьниками на городских спортивных площадках. И в его жизнь вторгается враг не менее страшный, чем нацисты и японцы: в Нью-Джерси началась новая эпидемия полиомиелита. Вакцина еще не открыта, и его ученики гибнут один за другим. Он ухаживает за ними, утешает семьи, а потом заболевает и сам. Простая и страшная драма воссоздана с таким мастерством и достоинством, что невольно вспоминается «Чума» Альбера Камю.

БАС. Думаю, этот роман займет в творчестве Филипа Рота такое же место, какое занимает в творчестве Хемингуэя «Старик и море»: чуть в стороне и выше остального. Впервые мы видим у него героя, для которого безопасность и благополучие других важнее его собственных вожделений и амбиций. Однако и ему присуща черта, пронизывающая жизнь самого Рота и многих его персонажей: уверенность, что он умеет отличать правильное поведение от неправильного, что на свете есть некий неписаный кодекс, по которому можно отличать достойные поступки от недостойных. Баки Кантор выжил, но остался инвалидом. Девушка, с которой у него был роман, клянется, что продолжает любить его всем сердцем, умоляет не губить их чувство, жениться на ней. Но Баки считает, что было бы нечестно обременить собой возлюбленную на всю оставшуюся жизнь, и отказывает ей.

ТЕНОР. Искусство немыслимо без прикосновения к тайне бытия. Особенность творчества Рота, мне кажется, состоит в том, что эта тайна присутствует в нем негативно: мы ощущаем ее через ужас, испытываемый автором перед ней, через отталкивание от нее, через отчаянные попытки подменить Тайну загадками. Загадочная смена масок, загадочные переносы героев во времени и пространстве, непредсказуемые скачки и смены эротических отношений, загадочные недуги и неуверенные попытки бороться с ними — всё это необходимо Роту для того, чтобы не остаться лицом к лицу с простым кошмаром Небытия. И толпы критиков и литературоведов с готовностью включаются в предложенную им погоню за разгадками, погружаясь в то, что писатель Герман Гессе назвал «Игрой в бисер».