Филипп Август

Куси сопровождал короля и с не меньшим нетерпением спешил в замок Ролльбуаз, где его, не зная своей судьбы, ожидала Алиса, хотя решение об их с Куси браке было принято уже несколько дней назад. Это счастье было приобретено им столь достославными подвигами на поле брани. В те далекие времена пустой церемониал не воздвигал еще преграды между королями и его вассалами, и молодой рыцарь, в дни счастья опять предавшийся своему веселому характеру, всю дорогу потешал короля задорным смехом и остроумными шутками.

Смерть графа д’Оверня была единственным печальным событием, которое при воспоминании набрасывало траурную тень на его мысли. Но молодой человек был еще в том счастливом возрасте, когда смерть не оставляет в сердце глубокого рубца, притом граф д’Овернь пал как истый рыцарь, с оружием в руках защищая своего короля. Пал на груду врагов, сраженных его рукой, и своим благородным самоотвержением стяжал себе бессмертную славу.

В глазах Куси и по рыцарским убеждениям того времени такая смерть была достойна зависти, и к его сожалениям примешивалась гордость, что его собрат по оружию был такой знаменитый воин, и эта мысль умеряла горечь утраты.

В двух милях от Ролльбуаза Куси, весело разговаривавший с королем, вдруг увидел голубя, пролетавшего над их головами, и, указывая на него, сказал:

– Посмотрите, государь, ведь это, наверное, вестник, и мне кажется, что я вижу письмо у него на шее.

– Нет ли у кого-нибудь сокола? Тысячу безантов не пожалел бы я, чтоб иметь под рукой своего сокола! – воскликнул король в сильном волнении, что весьма удивило сира Ги.

У одного пажа был сокол на руке. Услышав восклицание короля, он в ту же минуту снял колпачок с сокола и спустил его в погоню за голубем.

– Благодарю, молодой человек! – воскликнул король, обрадованный. – Ты оказал нам большую услугу, и мы этого не забудем. – Обратившись к Куси, он продолжал: – Только бы сокол не пренебрег этой добычей, как недостойной его. – Потом, заметив сильное удивление на лице молодого рыцаря, сказал: – Голубь выпущен из Ролльбуаза: я сам привез его туда. Он аскалонской породы, и я сразу узнал его. Видно, случилось что-нибудь очень важное, если Агнесса посылает его.

Между тем сокол, высоко поднявшись, парил над голубем и вдруг налетел на него и принес его, трепещущего, в руки пажу, который вырвал бедного голубя из когтей хищника и подал королю.

Филипп развязал ленту, к которой прикреплено было письмо, и отпустил птицу на свободу. Голубь встрепенулся, испуганно встряхнул крылышками и споро полетел прямо в Париж.

С лихорадочным нетерпением король развернул бумагу. При первом взгляде он побледнел и, не говоря никому ни слова, не обращая даже внимания, следуют ли за ним, пришпорил коня и помчался.

Он остановился только у ворот замка Ролльбуаз. Когда Филипп проезжал через подъемный мост, ему бросились в глаза печальные и тревожные лица встречающих.

– Где королева? Как ее здоровье? – вскричал он.

И не дождавшись ответа, въехал во двор, соскочил с лошади и стремительно бросился в те комнаты, где вместе с Агнессой провел первые месяцы супружеского счастья. Именно поэтому, как ему было известно, она оказала этому замку предпочтение перед всеми другими.

При входе донеслись до него отголоски торжественных звуков. Он остановился на минуту у дверей, чтобы дать время утихнуть сильному волнению и биению сердца. Но ожидание не успокоило, а усилило тревогу. Он отдернул портьеру и вошел. Ночь приближалась, и темные тени проникали уже в комнату. В амбразуре окна горела свеча, и при ее тусклом свете он увидел свою брачную постель с надгробными украшениями, священнослужителей, стоявших на коленях рядом с плачущими женщинами. Молодая девушка, совсем незнакомая ему, склонившись над постелью, поддерживала в своих объятиях голову женщины, лицо которой покрыто было смертельной бледностью.

Он задрожал и сделал шаг вперед. Король отказывался верить своим глазам. Неужели это безжизненное, исхудалое существо с посиневшими губами, потухшими глазами, неужели эта добыча, призываемая смертью, и есть его Агнесса? Агнесса, которую он так недавно прижимал к своей груди, Агнесса, блистающая молодостью и красотой?

Ему все еще хотелось сомневаться, но одна из прислужниц, нечаянно увидев его, вскрикнула, все оглянулись, и даже Агнесса открыла глаза.

Королева увидела Филиппа, и в ее глазах блеснула последняя искра жизни, уже покидавшей ее.

Бледная, тихая улыбка озарила лицо умирающей, и она протянула к нему руки. Филипп с громким рыданием бросился к ней и прижал к своему сердцу.

Последнее дыхание Агнессы испарилось в этом поцелуе. Тихо склонилась ее голова на грудь Филиппа, и она заснула мирным сном смерти.