Филипп IV Красивый. 1285–1314

С 1322 года графством Фландрия управлял Людовик де Невер и де Ретель[389], внук Роберта де Бетюна. Нарушив традиции своих отцов, он раздражал коммуны своим произволом и поборами и спровоцировал народное восстание. Захваченный жителями Брюгге, он был вынужден согласиться на унизительный договор. Как только его освободили, он поспешил в Париж и обратился за поддержкой к Карлу IV. Тем временем фламандское дворянство мобилизовалось, чтобы поддержать своего графа. Оказавшись под угрозой французского вторжения и покинутые дворянством графства, коммуны согласились аннулировать договор, навязанный Брюгге Людовику де Невер, и выплатить штраф своему сюзерену, королю Франции. Смутьяны были приговорены только к"паломничеству" в качестве искупления за свои грехи.

На этом закончилось правление Карла IV Красивого, который умер 1 февраля 1328 года в возрасте тридцати четырех лет. Он оставил только дочерей, но королева была беременна. Карл IV сам назначил регента: своего кузена Филиппа Валуа, сына Карла Валуа, умершего в 1325 году. Королева родила дочь. В результате очередного применения "Салического закона" Филипп Валуа стал королем Франции под именем Филипп VI[390]. Он был потомком Святого Людовика, но по младшей линии. Династия старшей линии Капетингов угасла вместе с Карлом IV Красивым.

VI. Ложная загадка

Не странно ли, что трое сыновей Филиппа Красивого неукоснительно следовали по проложенному им пути? Было ли это недостатком таланта, инициативы или воображения с их стороны? Это можно сказать о скучном Людовике X Сварливом, но не о Филиппе V Длинном, который имел задатки великого короля, и не о Карле IV Красивом, чьи успехи во внешней политике неоспоримы. Однако при внимательном рассмотрении действий трех молодых королей в отношении Англии, Фландрии, Империи, Святого Престола,  дворянства и Третьего сословия, создается отчетливое впечатление, что именно отец вдохновлял их, и склоняешься к мысли, что если бы судьба не оборвала преждевременно нить их дней, их царствование было бы таким же блестящим. Филипп Красивый, несомненно, доминировал в историческом периоде, отделявшем смерть Людовика Святого от пресечения Капетингов; его двадцатидевятилетнее правление было отмечено исключительными событиями, сопровождалось драмами и беспорядками всех видов. Однако, похоже, что именно его личность, а не величие его деятельности восхищала его сыновей. Три молодых короля использовали его методы правления и оставались верными его политике. Их реакции на однотипные события были абсолютно одинаковыми. Они не подражали ему, они продолжали его, потому что были проникнуты его мышлением. В таких случаях наследственность и традиции могут служить лишь предположениями. Поэтому единственное удовлетворительное объяснение заключается в том, что личность отца была достаточно исключительной, чтобы проявить себя и из могилы. Умерший король остался и правил через своих сыновей!

Мне кажется, что ключ к загадке "Филиппа Красивого" находится здесь. Это странное упорство отвечает на раздражающий вопрос, который мы постоянно задаем себе о нем: был ли он действительно тем железным королем, которым кажется, или игрушкой своих советников?