Филипп IV Красивый. 1285–1314

Инициатива переговоров перешла к Эдуарду I Английскому. На Рождество 1286 года в Бордо он председательствовал на конференции, на которой присутствовали представители королей Франции, Арагона, Кастилии и Сицилии, а также посланники Карла II Анжуйского, который все еще находился в плену. Эдуард положил в основу общего примирения освобождение Карла II, его отказ от короны Сицилии и отказ Карла Валуа от его фиктивного, но юридически действительного титула короля Арагона. Папа Гонорий IV[78] отменил этот проект как посягательство на авторитет церкви. Он воспользовался случаем, чтобы возобновить анафему против сыновей Педро III. Его смерть в следующем году придала новый импульс переговорам. Эдуард I встретился с Альфонсом Арагонским в Беарне. Последний согласился освободить Карла II Анжуйского, но при условии, что тот отдаст трех своих сыновей и шестьдесят рыцарей в качестве заложников, выплатит компенсацию в размере 50.000 серебряных марок и обязуется вернуться в свою тюрьму или отдать свое графство Прованс в качестве компенсации, если мир не будет подписан в течение трех лет.

Филипп Красивый делал вид, что его не интересуют эти переговоры. Однако он усложнил задачу короля Англии, чтобы свести к минимуму его роль в качестве арбитра. Он нанес чувствительный удар по Арагону, якобы отказавшись от поддержки инфантов де Ла Серда: взамен Санчо Кастильский обещал оставить королевство Мурсия своим племянникам и помочь Франции в борьбе с арагонцами. Альфонс все еще держал инфантов в качестве заложников; в ответ он провозгласил старшего из них королем Кастилии. Сразу же была сформирована партия в пользу малолетнего короля; этого было достаточно, чтобы нейтрализовать Кастилию. Филипп Красивый все же приказал Хайме Майоркскому напасть на Лампурдан. У него не было реальных намерений завоевывать Арагон, но он стремился компенсировать неизбежное отречение Карла Валуа по самой высокой цене. Война продолжалась, на суше и на море, в Италии и в Пиренеях. Но воюющие стороны истощили свои силы, не добившись решающих успехов, а королевство Франция, за исключением Лангедока, не понесло существенных потерь. Настало время для всеобщего примирения. В 1291 году анжуйские и арагонские послы встретились в Тарасконе и, наконец, достигли соглашения. Альфонс Арагонский обязался не посылать больше подкреплений Хайме Сицилийскому. Карл Валуа отказался от своего титула, но получил в качестве компенсации графства Мэн и Анжу, бывшие апанажем Неаполитанского дома. Спор между Хайме Майоркским и Альфонсом Арагонским был отложен до решения Папы Римского.

Исполнение этого договора было отложено из-за смерти Альфонса. Хайме Сицилийский унаследовал его трон и передал свое королевство в распоряжение Папы. Сицилийцы не приняли эту капитуляцию; они выбрали королем принца Федериго Арагонского[79], младшего брата Хайме. Мир окончательно закрепил разделение Сицилии и Неаполитанского королевства. Преимущество осталось за Филиппом Красивым, который дополнил свое королевство богатыми графствами Мэн и Анжу и частично удовлетворил амбиции Карла Валуа. Франция освободилась от средиземноморского конфликта и вернулась к своей традиционной политике, которая была подорвана Филиппом Смелым.

В это же время произошла битва, которая взбудоражила Европу. Герцог Брабантский[80] (брат королевы Марии, вдовы Филиппа Смелого) и граф Люксембургский[81] объявили, что они будут бороться за герцогство Лимбург в массовом "pas d'armes"[82]. Элита рыцарства прибывала из Франции, Германии, Фландрии и Эно, одни хотели сражаться за герцога, другие — за графа. Накануне битвы Ги де Дампьер[83], граф Фландрии, попытался вмешаться и как-то урегулировать конфликт. Однако его жена и невестка (родственницы графа Генриха Люксембургского) закричали: "Боже, мой господин, не вмешивайтесь, еще не время говорить о мире; бобы еще не созрели".

Это произошло 5 июня 1288 года в Воерингене, на Рейне, между Дюссельдорфом и Кельном, пятнадцать сотен рыцарей Жана Брабантского бросились на тринадцать сотен сторонников графа Люксембурга. На поле осталось лежать пятьсот бойцов. Граф Люксембургский был убит, но его сын женился на дочери победителя. Выжившие вернулись в свои замки, гордые тем, что приняли участие в этом беспрецедентном турнире…

Битва при Воерингене — это не только занимательный исторический эпизод; она имеет значение для понимания дворянского менталитета. Битва показывает, что старые феодальные понятия не исчезли полностью, как и ностальгия по частным войнам. В ней также выражена потребность в насилии, которое расцветет полным ужасом во время Столетней войны. Земной Иерусалим Святого Людовика был уже только воспоминанием, а ведь он умер в Тунисе только двадцать лет назад!