Филипп IV Красивый. 1285–1314

Между Францией и Англией бушевала война. Филиппу нужны были деньги для оплаты армии и строительства галер. Он обязал графа Фландрии собирать в своих владениях все обычные и чрезвычайные налоги которые он наложил на королевство. "Король и его совет убеждали меня сделать это, — заявил позже граф, — мне дали понять, что если я сделаю это, то для меня и моей земли будет великое благо; король и его люди обещали относиться ко мне мягко и дружелюбно. Король должен был положить конец действиям своих чиновников, которые наносили большой ущерб моему народу из-за конфискаций, произведенных без причины и неправомерно; он должен был вернуть мне собственность ломбардцев, восстановить законное хождение моей монеты и разрешить ввоз во Фландрию английской шерсти, которая не поступала туда в течение трех лет, что приводило страну к большой бедности…" Прекрасная попытка оправдания! Дампьер был усердным работником. В действительности Филипп Красивый уступил ему половину налога в обмен на иллюзорные обещания и уступки. С другой стороны Филипп передал фламандским городам сумму в 95.000 ливров в качестве компенсации за их убытки от срыва поставок шерсти из Англией и гарантировал им исключительное право продавать во Франции сукно и сыр! Таким образом, он делал вид, что принимает интересы буржуазии близко к сердцу. Но в то же время он дал Дампьеру карт-бланш на то, чтобы ликвидировать совет "Тридцати девяти"! Согласившись сам увеличить пошлины и налоги, граф увеличил свою непопулярность, а также заключил глупую сделку. Филипп напрямую договорился с городами и согласился освободить их от возросшей пошлины в обмен на значительную компенсацию половину которой он обещал Даампьеру, но "забыл" отдать.

Вскоре после этого король потребовал передать город Валансьен во владение Авенам, пренебрегая правами графа Фландрии. Но жители Валансьена, осознав, что они больше не находятся под властью короля Франции, отдались Ги де Дампьеру. 1 апреля 1296 года он триумфально въехал в город.

Филипп приказал графу покинуть Валансьен и вызвал его к себе. Дампьер не поехал. Тогда король объявил его лишенным своего графства. Приговор был немедленно опубликован во Фландрии, и города отказали в повиновении своему графу, тем более охотно, что Филипп Красивый обещал соблюдать неприкосновенность  их имущества и людей, возместить им потери и восстановить справедливость. Ги де Дампьер решил выступить. Это несчастье окончательно пробудило его гордость. Он осмелился обвинить короля в том, что тот захватил его владения "насилием и силой, без причины и без повода, против обычая и против закона, без закона и без суда"! И, по сути, Филипп не мог быть его единоличным судьей; суд над таким сеньором как граф Фландрии был исключительной, признанной прерогативой пэров Франции. Король не сдавался; он обещал рассмотреть этот вопрос о юрисдикции. Он решил передать дело на рассмотрение парламента, то есть своим верным легистам. Протесты Дампьера были бесполезны, и, похоже, никто из пэров не отважился встать на его защиту, настолько они боялись молчаливого гнева короля. Словно в подтверждение действий Филиппа, посыпались жалобы олдерменов на несчастного графа которые не входили в компетенцию пэров. Очевидно, его приговорили к возвращению Валансьена и передаче городов Гент, Брюгге, Ипр, Лилль и Дуэ под опеку короля. У Филиппа хватило элегантности оставить только первое, которое было и самым важным!

По возвращении во Фландрию Ги де Дампьер принял Хью Деспенсера[213], посланника Эдуарда I. У графа Фландрии не было иного выбора, кроме как потерять свои земли или вступить в союз с королем Англии.

II. Фюрне и Лилль

Договор о союзе между графом Фландрии и королем Англии был подписан 7 января 1297 года. Ги де Дампьерр настолько уважал феодальное право, что настоял на обосновании своего решения в предисловии к  договору, эти несколько строк, которые очень трогательны, достаточно хорошо рисуют его характер и его ужас, чтобы быть процитированными:

"Мы хотим, чтобы все знали, что есть люди высокого статуса и большой власти, которые ведут себя не так, как положено по разуму, а по своей воле, полагаясь только на свою власть. Однако разум должен быть приоритетен для всех. Нет человека, каким бы великим он ни был, который мог бы воспрепятствовать заключению союзов либо для получения потомства, согласно закону природы, либо для привлечения друзей, с помощью которых можно сохранить свои права и отразить нападение и насилие. Всем известно, как много раз король Франции злоупотреблял справедливостью; его гордыня такова, что он не признает ничего выше себя, и низвел нас до необходимости искать союзников, способных защитить и уберечь нас".