Филипп V. Взлет и падение эллинистической Македонии

Арат толкал Филиппа на войну с Этолийским союзом, но македонские советники царя не то чтобы выступали против, но хотели сохранить лицо. Новый образ Македонии был неагрессивным. Она, по мысли идеологов правительства, являлась частью общегреческого мира и предпочитала решать конфликты дипломатическим путем в качестве верховного арбитра. Поэтому решение о войне с этолийцами должны принять сами греки. И его приняли на Коринфском конгрессе, который прошел под председательством семнадцатилетнего Филиппа V Македонского. Вердикту предшествовали бурные дебаты союзников Македонии. Беотийцы жаловались, что этолийские разбойники в мирное время разграбили святилище Афины. Фокейцы предъявили претензии о нападении на два городка в пределах их страны. Акарнанцы также рассказали о попытке этолийцев разграбить их земли. Ахейцы поведали о недавнем походе этолийцев на Пелопоннес. Перечисленных поводов было достаточно. Филипп V отправил в Этолию составленный по всей форме меморандум, предлагая виновным прийти и оправдаться в учиненных насилиях. Одновременно он объявил сбор войск союзников и сам двинул полки к границам Этолии на случай, если никто не придет каяться.

Узнав о приближении войск, этолийцы поспешили известить базилевса Филиппа, что готовы начать переговоры, но для этого требуется созвать общее собрание союза. Короче, они пытались выиграть время. Базилевс согласился ждать.

На собрании осенью 220 г. до н. э. этолийцы выбрали стратега (председателя союза). Им стал энергичный политик по имени Скопас. По словам Полибия, именно Скопас был предводителем разбойничьих шаек, грабивших города и села Греции от Беотии до Мессены. Следовательно, он считался вождем военной верхушки и крестьян-разбойников, которые обогащались на войне. Избрание Скопаса означало войну.

Результаты выборов стали известны поздней осенью. Филипп и его союзники упустили удобное время для начала боевых действий. Македонский царь вернулся на родину, где занялся укреплением северной границы против дарданов и мобилизацией крестьян в пехоту. Одновременно Филипп вел переговоры с иллирийским царем Скердиледом о союзе. До этого иллириец был другом Этолии, даже поставлял своих воинов для совместного грабежа. Но в последней кампании этолийцы проявили скупость и обманули Скердиледа, не поделившись добычей. Иллирийский царь тотчас сблизился с Македонией. По договору с Филиппом, Скердилед за 20 талантов в год согласился предоставить Македонии вспомогательные контингенты и флот в 30 легких кораблей. У самого Филиппа флота на Адриатике не было, поэтому помощь иллирийцев пришлась кстати.

Первыми против этолийцев начали боевые действия жители Акарнании, союзные Македонии. Другие союзники, эпироты, решили подождать подхода войск Филиппа. А мессенцы, из-за которых и началась война, заявили, что выступят, лишь когда этолийский гарнизон выгонят из крепости Фигалия. В общем, союзники оказались трусливы.

Пришли невеселые новости из Спарты: там взяли верх радикалы-патриоты во главе с неким Махатом. Они уничтожили нескольких членов совета старейшин и провозгласили союз с Этолией. Полибий пишет, что Махат и его люди действовали в интересах Клеомена и рассчитывали на его возвращение из Египта. Но Клеомен был далеко. Вскоре он погиб, однако радикалов это не остановило. Под давлением Махата cовет старейшин Спарты объявил войну ахейцам и выбрал базилевса со звучным именем Ликург, которое ассоциировалось с реформами.

Тотчас после вступления в должность Ликург пошел грабить ахейцев с одной армией, а Махат возглавил вторую, вторгся в Элиду, уговорил жителей области отложиться и напасть на Ахайю. Затем на Пелопоннес прибыл этолийский военачальник Еврипид, который также принялся грабить ахейские поселения. Ахейцы оказались окружены врагами.

Это было полным крушением выжидательной политики Арата. Однако отказываться от власти тот не собирался. Как всякий политик-долгожитель, он считал свой курс единственно правильным. Когда срок службы Арата в качестве стратега истек, он сумел провести выборы так, что новым стратегом ахейцев стал его сын, Арат-младший.

Царь Ликург между тем осадил Мегалополь. Ахейцы стали наспех собирать отряды для отражения врага, но безуспешно. Денег в казне не было: их унесли поражения и коррупция. Тогда три города ахейцев – Димы, Фар, Тритея – отложились и решили нанять солдат сами, что вполне логично: от центрального правительства пользы не было. Отпавшие города купили 300 гоплитов и 50 конников. Этого хватило, чтобы защититься от элейских бандитов, что показывает полную неспособность Арата и олигархов управлять страной: они не могли решить даже такую мелкую задачу, как обеспечение безопасности трех городков.

* * *