Филипп V. Взлет и падение эллинистической Македонии

Не растерялся лишь македонский гарнизон Орея. В полном порядке он отступил к городской стене и вознамерился дорого продать жизнь, сражаясь на узких улицах. Ни римлянам, ни пергамцам не хотелось рисковать понапрасну. Да и Платор просил за своих бывших товарищей по оружию. Победители смилостивились. Македонян уговорили капитулировать на почетных условиях и в полном вооружении перевезли на римских кораблях в Фессалию, где воины влились в главное войско Филиппа. Что касается предателя Платора, то он, как истинный человек эпохи эллинизма, легко поменял хозяина и перешел на службу к Атталу.

Окрыленный успехом, Сульпиций Гальба отправился к Халкиде, главному городу Эвбеи. Город располагался в середине острова и тоже запирал пролив, который в этом месте максимально узок. Через пролив даже перекинули мост, и по нему легко было попасть на остров с материка.

Римлянин надеялся взять Халкиду одним ударом, но удача изменила военачальнику. Во-первых, это место оказалось неудобным для морской осады. Город располагался в скалистой теснине. При этом место было очень ветреным, а приливы и отливы – бурными. Волны буквально исхлестывали скалы. Гальба увидел, что город неприступен, гарнизон хранит верность Филиппу, а море вот-вот разнесет корабли в щепы… и повернул, оставив Халкиду в покое. Свой флот он увел в Локриду.

Тем временем Филипп получил из Халкиды сигнал по своему «телеграфу». Такой же сигнал получал он и из Орея, но тогда его дали слишком поздно: об этом позаботился предатель Платор. Потерять еще один город, к тому же неприступный и выгодно расположенный, Филипп не мог. Он двинулся выручать Халкиду. Уже через несколько часов после получения сигнала базилевс со своими гвардейцами прибыл в военный лагерь в Скотусе. Оттуда форсированным маршем двинулся к Фермопилам. Этолийский гарнизон, стоявший в ущелье, был настолько убежден в неприступности своей позиции, что даже не охранял ее толком. Филипп появился так стремительно, что его никто не ждал. Македоняне захватили проход после короткой схватки и прогнали этолийцев в Гераклею. В тот же день македонский базилевс был в Фокиде с конным авангардом. По словам Тита Ливия, Филипп преодолел за день 60 римских миль, или больше 90 километров. Даже привыкшие к его стремительным переходам греки были ошеломлены такой скоростью. Но скорость была единственным средством, которое позволяло Филиппу выигрывать войны при тотальной нехватке ресурсов.

Тут царь узнал, что Халкида отбилась. Римский флот укрылся в Орее. Тогда базилевс задумал напасть на отделившихся пергамцев. Они во главе со своим царем Атталом грабили земли опунтских локров, облагая контрибуциями богачей. Локры поддерживали македонян в этой войне, за что и поплатились.

Аттал не мог предположить, что Филипп, который по всем расчетам должен находиться более чем в сотне километров от театра военных действий, прибудет в Локриду собственной персоной. Поэтому повелитель Пергама спокойно вымогал деньги, когда к нему прибежали несколько критских наемников. Задыхаясь от волнения, они доложили, что видели войска Филиппа в то время, как они, наемники, вышли за город в поисках фуража. Аттал побледнел. Враг рядом! Возникла паника. Пергамцы, кто в чем был, опрометью кинулись к кораблям. Царь Аттал мчался впереди всех. Когда квинквиремы уже отчаливали, на берегу появился Филипп. Македонянин был в ярости. Он клял богов и людей за то, что враг ускользнул. Филипп остался ни с чем, напрасно совершив головокружительный рейд на юг. Впрочем, так ли уж напрасно? Теперь он крепко держал в руках Фермопилы.

Постепенно инициатива переходила в руки македонян. Вифинский царь Прусий напал на владения Аттала. Услышав об этом, пергамский правитель бросил все и вернулся в Азию – защищать исконные владения. Оставшись без союзника, Гальба покинул Орей и вернулся на Эгину. Там он чувствовал себя в безопасности.

9. Филипп наступает

Македонский царь улучшал свои позиции в Южной Фессалии. На сей раз объектом его нападения стал город Троний. Филипп напал на него и с налета захватил, а потом вторгся в небольшую земледельческую область Дориду, оттесняя таким образом этолийцев все дальше на запад. Исход этой короткой кампании был для царя неплох: он пробил сухопутную дорогу к своим союзникам в Беотию и Ахайю.

Тут ему вновь стали докучать послы из Египта и с Родоса с мирными предложениями. Отвергнуть их царь Филипп не мог, иначе оказался бы неприкрытым агрессором и растерял остатки авторитета в Греции. Но и мир на невыгодных условиях заключать не хотелось. Особенно теперь, когда силы Этолии были подорваны, а пергамский царь Аттал убрался в Азию. Впрочем, враги были столь агрессивны, что сами дали повод к продолжению военных действий.