Филипп V. Взлет и падение эллинистической Македонии

Единственной надеждой этолийцев оставался теперь последний союзник – спартанский тиран Маханид. Он располагал свежими силами, почти не тронутыми войной. Если бы ему удалось разбить ахейцев, это помогло бы выиграть время – ненадолго отвлекло Филиппа. А там подоспела бы и новая подмога от римлян. Но неудача поджидала этолийцев и здесь. Маханид вторгся в Ахайю, но тамошний стратег Филопемен вывел ему навстречу реорганизованное и прекрасно обученное войско. Это был уже не тот сброд, который едва мог воевать с врагами во времена Арата. Маханиду пришлось столкнуться с грозным и опасным противником. В ожесточенной битве, которую Полибий описывает на нескольких страницах своего труда (если это выражение применимо к свитку, на котором писал древнегреческий автор), спартанцы потерпели сокрушительное поражение. Самого Маханида настиг и лично убил Филопемен, удачно метнув дротик.

Что до спартанских дел, то после гибели Маханида к власти там пришел Набис, дальний потомок первых царей. Он не имел права на престол и присвоил себе тираническую власть, продолжая дело Клеомена и опираясь на бедноту. Первое время тиран был занят переделом собственности в пользу малоимущих. То есть создавал, как мы бы сказали сейчас, широкую социальную базу для своего режима. Ему было не до внешней войны, и потому Набис предпочел пойти на мировую с Филиппом. Этолийцы потеряли ценного союзника в лице Спарты.

Полибий описывает впечатляющие картины разорения Этолии. Свободные граждане беднели и запутывались в долгах. Разорились даже политические лидеры Скопас и Доримах, неоднократно избираемые на высшую должность стратега. Но кое-кто нажился на войне: скупил землю и имущество, обзавелся долговыми расписками, закабалив сограждан. Эту группировку «денежных мешков» возглавлял политик Александр. Он тоже как-то был стратегом, однако затем ушел на вторые роли, явно предпочитая финансовые дела. Ни к чему хорошему это не привело. В Этолии обострились социальные противоречия, взаимная ненависть богатых и бедных расколола страну. В этих условиях этолийцы вынуждены были пойти на мировую с Филиппом (206 год до н. э.). Римлян об этом даже не известили. Когда римский флот явился к берегам Эпира, гордые квириты с удивлением узнали, что этолийцы уже находятся в Македониии.

По условиям мира Филипп сильно сократил территорию Этолийского союза. Он оставил за собой все захваченные в Южной Фессалии города, то есть восстановил сухопутную связь со своими союзниками на Пелопоннесе, и признал независимость отпавших от врага в ходе войны городов и областей. В итоге у этолийцев осталась лишь горная страна, откуда они и начинали когда-то набеги, да цепочка союзных полисов на Балканах и в Малой Азии… на которые, как скоро выяснилось, Филипп тоже имел виды. Могущество Этолии, еще недавно объединившей половину Эллады, ушло навсегда.

Скоро выяснилось, что невыгодный мир оказался катастрофой для горцев. Кормиться крестьянским трудом этолийцы не могли. Они привыкли грабить соседей и жить за их счет. Закипели страсти. Скопас и Доримах приняли законы об отмене долгов, чтобы спасти сограждан от закабаления. Этих вождей и их сторонников можно понять. Они отстаивали интересы воинов – тех, что проливали кровь в бесчисленных сражениях вдали от родины. А теперь выяснилось, что эти головорезы никому не нужны, что дела вершат ростовщики и обыватели, которые не рисковали своей жизнью, а делали капитал.

Обыватели после краткого отступления вернули власть, «переголосовав» демократов. Стратегом сделался Александр. Доримах подчинился ему и сохранил жизнь, а Скопас отправился в изгнание, прибыл в Египет с отрядом наемников, поднял там мятеж и был вскоре убит. Собственно, этолийским воякам оставалась одна дорога – в наемники. Добычу они прокутили, наделали долгов, в мирной жизни оказались лишними людьми. Печальная участь, но жалеть этолийцев не стоит. Своими зверствами они вызвали ненависть. Даже если учесть, что пергамент и стилос находились в руках их врагов, все равно чувствуется, что поведение этолийцев выходило за рамки общепринятой в Греции военной морали.

11. Иллирийское восстание

Заключив выгодный мир, Филипп V дал своим воинам передышку, чтобы подготовиться к продолжению войны. Ведь оставался еще один враг – Рим. Формально борьба с ним продолжалась, фактически боев не велось. Римляне увели войско и флот. Целый год о них не было ни слуху ни духу. Наконец на Балканы прибыл свежий экспедиционный корпус в составе 10 000 пехоты и 1000 кавалерии и 35 больших кораблей. Командовал им проконсул Публий Семпроний. Каково же было удивление проконсула, когда он узнал, что этолийцы заключили с Филиппом сепаратный мир. Семпроний разгневался и решил продолжать войну на свой страх и риск. Его верным союзником остался иллирийский царь Скердилед, немного оправившийся от поражений, нанесенных Филиппом.