Филиппа

После нескольких недель пиршеств, турниров и всеобщего веселья праздник подходил к концу. В день обмена дарами на ристалище не было ни одного поединка. Плотники, столяры, стекольщики и кровельщики возводили там временную церковь. Короли поклялись, что когда-нибудь на этом месте вырастет настоящий собор Богоматери дружбы и что они вместе отстоят там мессу. Сам кардинал Вулзи должен был заложить камень в основание церкви, после того как отслужит последнюю мессу.

Весь английский двор собрался в храме. Филиппа и ее муж старались держаться поближе к королеве. Сегодня должен был петь хор из королевской часовни. Алтарь украшали подсвечники из Вестминстерского аббатства, стоявшие на алтарном покрове, привезенном из собора Парижской Богоматери. Чаши прислали из обоих храмов. Кардинала в алой сутане окружили английские и французские священники.

И тут Филиппа увидела его, человека, который в тот день не произнес ни слова. Сначала она не поверила своим глазам. Но, убедившись, наклонилась и прошептала мужу:

— Криспин, один из троих стоит за алтарем, рядом с кардиналом. Господи! Он священник! Какой ужас!

— Который? — тихо осведомился граф, незаметно делая знак одному из английских священников, тоже находившемуся рядом с королевой.

— Рыжеволосый. В тот день на нем была шапка, да и пыль мешала рассмотреть цвет его волос. Между ним и кардиналом — всего два престарелых священника, — нервно пробормотала она.

— Милорд? — тихо спросил оказавшийся рядом священник.

— Тот рыжий рядом с Вулзи — убийца, святой отец. Вулзи ожидал покушения, но ему не был известен преступник. Мы только сейчас его опознали. Не могли бы вы предупредить кардинала?

Священник кивнул. Он доверял графу, верно служившему его величеству и получавшему приказы от самого кардинала, и его бледной как смерть жене, преданной фрейлине ее величества. Смешавшись с хором, он пробрался в последний ряд, оказавшись в дальнем конце алтаря, прошептал что-то другому священнику и вместе с ним стал медленно двигаться в сторону рыжеволосого служителя церкви. Вскоре они уже стояли по обе стороны от него.

— Вы пойдете с нами, святой отец, — тихо сказал духовник королевы. — Ваш заговор раскрыт, и кардинал захочет лично побеседовать с вами после мессы.

Француз испуганно дернулся, но, не поднимая скандала, позволил себя увести. Его проводили к боковой двери, и все трое оказались на ристалище. Там уже ждал граф. Наскоро обыскав пленника, он нашел зловещего вида кинжал. Кончик казался чуть темнее остального лезвия.

— Осторожно, — предупредил граф, — он отравлен!

— Может, вы и спасли кардинала, но король и королева скоро будут мертвы! И вы ничего не сможете сделать! — прорычал священник.

Граф Уиттон стиснул шею француза и поднес кинжал к его горлу.

— Имена твоих сообщников, — коротко велел он.

— Иди к дьяволу! — прошипел священник.

— Ты действительно готов отдать жизнь в бессмысленной попытке уничтожить английского короля, чтобы похитить его дочь? Воображаешь, будто Франция станет править Англией? О нет, в Англии еще остались люди, чья кровь позволяет им претендовать на трон! Герцог Букингем, например. Только его покорность Тюдорам позволила последним получить корону, но если династия Тюдоров закончится, герцог вполне может предъявить свои права!

Он чуть вдавил кончик кинжала в кожу священника. Тот долго молчал, очевидно, обдумывая слова графа.

— Но что будет с нами? — нервно спросил он наконец.

— Назови имена остальных и объясни, где они сейчас находятся. Я отдам тебя твоей госпоже: пусть делает с тобой все, что пожелает! Мы не намерены уничтожить дружбу, возникшую между нашими нациями за этот месяц. Говори же, или, клянусь Богом, поцарапаю тебя этим клинком и оставлю умирать без покаяния!

— Пьер и Мишель, слуги королевы-матери. Они стоят в церкви рядом с ней. Пьер выше всех остальных, кроме разве вашего короля. Мишель стоит справа от него. Уберите кинжал, умоляю!

Граф швырнул его на землю и отдал кинжал духовнику королевы.

— Глаз с него не спускайте, святые отцы, и не позволяйте встать, пока швейцарские гвардейцы не придут за ним. Если попытается бежать, уколите кинжалом, — велел он, а сам поспешил в церковь и поговорил с лейб-гвардейцами Генриха. Те немедленно подошли к месту, где находились слуги вдовствующей королевы, и незаметно оттеснили их в сторону. Мало кто заметил эту сцену, поскольку собравшиеся были поглощены красотой и великолепием мессы. Многие посчитали это великим историческим событием и хотели впитать все до последнего слова, чтобы потом рассказывать детям и внукам. Даже Луиза Савойская не обратила внимания на происходящее. Заговорщиков тоже вывели через боковую дверь, и теперь все трое стояли на коленях, со связанными за спиной руками, под охраной лейб-гвардейцев. Английские священники уже вернулись в церковь.

— Отведите их туда, где не увидят ни короли, ни придворные, — велел граф капитану стражи. — Я сам поговорю с его светлостью после мессы, и он решит, что с ними делать.

— Да, милорд, — ответил гвардеец.

И тут откуда-то донеслись злобные крики: