Филогенез

Чило потянулся и сел, высунувшись из-под одеяла. Поглядев направо, он увидел, что его спутник-инопланетянин еще спит, съежившись под своим импровизированным одеянием, плотно прижав все восемь конечностей к груди и брюшку.

— Пора двигаться! — безжалостно объявил Чило. Он встал и почесался.— Пошли! Если будем идти достаточно быстро, к вечеру окажемся внизу. Я сейчас размочу тебе брокколи или еще какой-нибудь зеленой дряни.

Из всех земных фруктов и растений, которые перепробовал транкс, он особенно одобрил брокколи. С точки зрения Чило, это лишь подчеркивало, насколько велика пропасть между их расами.

Транкс не отозвался, ни словесно, ни изящными, теперь уже более или менее понятными жестами. Чило подошел к нему и потыкал носком сине-зеленое тело.

— Давай, Дес, проснись и пой! Тем более петь — твое любимое занятие.

С виду транкс выглядел в точности как обычно. Все тот же сине-зеленый металлический блеск, исходящий от надкрылий и конечностей, головы и шеи. Многочисленные зрачки фасетчатых глаз, каждый из которых, величиной с мужской кулак, отражали утренний свет множеством золотых зайчиков. Однако все же что-то было не так. Чило дол го не мог понять, в чем дело, пока до него, наконец, не дошло.

Он не чувствовал знакомого аромата.

Запах исчез. Тонкое цветочное благоухание, постоянно сопровождавшее транкса, пропало бесследно. Наклонившись, Чило принюхался, но пахло лишь чистым горным воздухом. Потом человек заметил, что, кроме запаха, исчезло и еще кое-что. Он наклонился и боязливо толкнул транкса обеими руками.

Инопланетянин, жесткий, как будто замороженный, повалился на бок. Одеяла всколыхнулись, будто темные крылья. Теперь они стали погребальным саваном. Окаменевшие ноги и руки остались согнутыми в прежнем положении, поджатыми и тесно притянутыми к телу.

— Дес! Давай, поднимайся, некогда мне тут нянчиться со всякими жуками. Вставай!

Он опустился на колени, взялся за одну из рук и осторожно потянул. Рука не разгибалась, транкс никак не реагировал. Чило ухватился обеими руками и потянул сильнее.

Раздался резкий сухой треск. Верхний сустав сломался, и иструка осталась в руках испуганного Чило. Из переломившейся конечности начала сочиться кровь, темно-красная с зеленым отливом. Ошарашенный Чило выпрямился и отшвырнул обломок конечности в сторону. Однако и на эту ампутацию инопланетянин никак не отреагировал. Чило был ошеломлен. Он понял, что Десвендапуру уже все равно.

Он плюхнулся наземь, не обращая внимания на сырость травы и холод земли, и тупо уставился на инопланетянина. Чило не верил своим глазам. Жук сдох…

«Нет,— поправился он.— Поэт умер. Как же его… Десмельпер… Дрешенвер…

«Твою мать!» — выругался он. Он так и не научился выговаривать имя спутника. А теперь, наверно, и никогда не научится, поскольку владелец имени больше никогда не сможет объяснять ему тонкости транксского произношения. Чило вдруг пожалел, что невнимательно слушал рассказы инопланетянина. И еще о многом он пожалел.

Ну, очень жаль, но, в конце концов, это не его вина. Жизнь любого разумного существа зависит в том числе и от превратностей судьбы. И если жизнь транкса закончилась тут, на холодном и сыром склоне центральных Анд, это не означает, что Чило Монтойя обязан последовать за ним. Судьба ведет его дальше, сперва в Гольфито, а оттуда — на теплое местечко в Монтеррее. Его совесть чиста.

Что до жука, он, Монтойя, ничем ему не обязан. Черт побери, Дес вообще не с этой планеты! И если погиб здесь — лишь из-за собственных действий, предпринятых по доброй волей в здравом уме. В том, что все закончилось так печально, Чило не виноват, и вообще никто не виноват. Шел; не дошел; погиб в пути. Чило не раз видел, как такое бывает, только с собственными сородичами. Подумаешь. Ничего особенного.

Отчего ж у него так погано на душе?

«Не будь смешным»,— говорил он себе. Он сделал для инопланетянина все, что мог — также, как и инопланетянин для него. Им обоим не о чем жалеть и не за что извиняться. Если бы двум разумным существам пришлось предстать перед судом, оба могли бы искренне утверждать, что вели себя друг с другом по справедливости. И к тому же, если бы все вышло наоборот, и это он, Чило Монтойя, лежал сейчас в траве мертвый и неподвижный, что стал бы делать транкс? Конечно, вернулся бы к собственному народу, а его оставил гнить позабытым и позаброшенным.

Потому Чило Монтойя могспокойно отправляться дальше.